Его загадочная соседка
Шрифт:
— Из всех ее ухажеров, вы первый, кто согласился присутствовать на операции. А раз так, значит, и в другом деле мне тоже поможете. Это же не из интереса, а ради Машуни. Так ведь? — парень опять посмотрел на меня. Он раскусил меня в два счета.
Мы вышли из лифта и прошли на парковку. Подойдя к универсалу, Гена открыл багажник. Я увидел большой ящик, что-то вроде сундука, с ручками по бокам.
— Это рентген аппарат. Я вожу его всегда с собой для подобных случаев. Нашей собаке нужно сделать снимок, чтобы исключить переломы лап или позвоночника. Резать ее придется в любом
Я понемногу начинал понимать его, что он хотел и почему не пустил девушку. Эти прелестные создания не должны носить подобные тяжести, даже если вдвоем вес в пятьдесят килограмм казался не таким и большим. Но больше меня раздражали слова, что я первый, кто согласился. Получается, я первый, кто сейчас стоял с Геной на парковке перед этим сундуком. Что за придурки доставались моей очаровашке?! Невольно вспомнил Вадика, который мог бы сейчас быть на моем месте. А он бы согласился? Черт. Несмотря на то, что Вадика знал больше двадцати лет, я не мог дать точного ответа.
— Вот и я так думаю, — пробормотал Гена себе под нос, оборачиваясь к машине и смотря на сундук. — Я понимаю, что это вот все неудобно, — продолжал он, разводя руками над содержимым багажника, — но это самый лучший аппарат для меня. Мне не нравятся портативные устройства. Они «грешат». Поэтому один такой стоит у меня в клинике, второй ездит со мной. Ну так, что? Приступим?
Парень посмотрел на меня. Я подошел к машине и одним рывком вытащил сундук наружу, поставив его аккуратно на пол парковки. Возможно, для Гены этот саквояж был тяжеловатым, для меня нет. Я штанги тягаю в два раза больше по весу. Как правильно поднять вес, не подорвав спину, знал. Но нести одному действительно было не сподручно. Поэтому мы с пареньком ухватились за ручки и понесли его к лифту.
Уже в квартире у моей соседки поднесли аппарат ближе к столу. Сбитыш мирно спала без намордника. Язык вывалился наружу, глаза чуть приоткрыты. Понятно было, что спала сучка под наркозом. Машенька уже переоделась в чистую белую футболку, убрала волосы в пучок, отчего стала еще милее. Вся обстановка мне нравилась больше. «Домашняя» очаровашка производила на меня большее впечатление, чем грудастые красотки с ярким макияжем и короткими юбками.
— Как все прошло? Не надорвались? — спросила Машенька у меня с сопереживанием в глазах.
Вот глупая. Чем тут надрываться-то?
— Это мы с тобой корячимся, а он один вытащил ящик из багажника. И ты еще спрашиваешь, надорвался ли он, — ухмыльнулся Гена, выходя из ванной без плаща, с закатанными рукавами и только что вымытыми по локоть руками.
Девушка посмотрела на меня с интересом. Было видно, что ей льстила моя помощь. Она оценила ее.
— Одним рывком! — продолжал тем временем Гена, подготавливая аппарат к работе. — Так что тебя на руках будет носить, не напрягаясь и с удовольствием.
На
— Что?! — удивленно сквозь очки посмотрел на нее парень.
— Работай уже. Время половина одиннадцатого.
Время бежало, а я все не мог понять, зачем здесь нужен. Но раз уж мне позволили остаться, стоял и смотрел на все это действие. Было интересно, когда Машенька аккуратно выпрямила собаку, положив ее на бок. Гена тем временем навел аппарат сверху стола и начал нажимать на кнопки. Через некоторое время откуда-то снизу он достал снимок. Долго рассматривал его, переворачивая периодически.
— На первый взгляд переломов нет. Давай вскрывать, — обратился он уже к Машеньке.
Она со знанием дела принялась готовить инструменты. Один из них я знал — это был скальпель. А нет, еще были ножницы. Но вроде как это специальные зажимы. Вынув все из чемодана Гены, она посмотрела на меня.
— Следите, пожалуйста, за положением головы. Она должна лежать вот так, на боку. Чтобы язык не запал. Если будет реакция, скажите нам, — голос ее был тихим и размеренным. Создавалось впечатление, что мы находимся в операционной, где не принято шуметь.
— Хорошо, — кивнул и подошел ближе к столу. Я проникся сопереживанием. Бедная псина лежала в отключке, хотя ее по большому счету и не спрашивали, согласна ли она на операцию. А если бы Машенька ее не забрала? Лежала бы бедолага дальше на шоссе.
Пока Гена легко орудовал инструментами, Машенька без лишних слов подавала ему нужные. Периодически она их протирала спиртом. Работа была налажена. Видно, что эти двое делают далеко не первую операцию. Но если Геннадий был ветеринаром (про клинику его я помнил), то роль девушки в этом во всем была мне непонятна.
Гена что-то рассказывал из своей практики, не отрываясь от работы. Общался преимущественно со мной, потому что Машенька улыбаясь одним уголком рта просто вспоминала их и многозначительно кивала в мою сторону. Это было согласие: да, так и было на самом деле.
— Выкидыш у нашей крали, — подытожил мужчина. — Похоже, что первая беременность и вот так вот сразу.
— Эх, не познать тебе счастья материнского, — с огорчением произнесла девушка.
— Почему не познать? — почему-то заинтересовался я.
Я больше смотрел не за головой сбитыша или ее реакцией. Мне интересно было посмотреть, что там делает этот парнишка, своими ловкими движениями. Как он распознал выкидыш, смогу ли увидеть зародышей.
— Потому что сейчас мы удалим ей матку, — четко и без аргументов произнес Гена, подняв на меня голову и быстро опустив ее, продолжая орудовать внутри тушки.
Я понял их намерение. Бродячих собак нужно количественно уменьшать. Большинство придерживалось мнения, что нужно просто отстреливать или травить. Но вот сейчас я видел вполне гуманный способ. Нужно просто вовремя их стерилизовать. Если бы сейчас сбитыш не оказался на этом обеденном столе, на свет появились щенки. А это новые бродяжки.