Его запретная омега
Шрифт:
«Что это?» — зарычало мое животное, когда я пробился ближе, отталкивая людей и волков с дороги.
А потом я увидел.
На песке протянулась окровавленная рука. Рука, которую я хорошо знал.
— Зилина! — взревел я, мой волк вцепился мне в грудь, чтобы вырваться наружу.
Но мне пришлось остаться в человеческом обличье, чтобы унести ее отсюда.
Мутанты обратили свое внимание на меня. И это чертовски правильно. Я намеревался быть последним, что они увидят, прежде чем потеряют голову. Не теряя даже дыхания, я вонзил свой меч в ближайшего зверя,
Повернувшись, я ударил следующего, а затем еще одного, в то время как омеги-волки и солдаты наступали на людей, пока враг не начал отступать.
Когда воевать было не с кем, когда были только альфы и омеги, я побежал к Зилине. Падая на землю, я обнял ее, в ярости и в ужасе одновременно.
— Роза. Моя роза.
Я осторожно встряхнул ее, и ее глаза открылись, злобное рычание исходило от нее. Ее когти высунулись из ее пальцев, рассекая мою челюсть. Кровь горячими струйками текла по моей шее, когда ее взгляд заполнился узнаванием.
— Алелай?
— Это я, Зилина. Звери умерли.
Ее глаза закрылись от облегчения.
— О, слава богам.
— Что ты здесь делала? — зарычал я, и ее глаза открылись, в них вспыхнула та же комбинация гнева и страха, что и у меня.
— Я… я не могла сидеть сложа руки и смотреть. Мои люди пострадали. Тебе было больно.
— Ты мне не доверяла, — обвинил я.
На мгновение ее глаза наполнились стыдом.
— Ты тоже мне не доверял.
Я вздохнул, прижавшись лбом к ее лбу.
— Мы больше не можем сомневаться друг в друге. Не можем, если мы собираемся объединить стаю.
Я знал, что нам нужно. Мне нужно было уложить ее в постель и закончить спаривание. Соединится с ней, как в бункере. Тело и душа. Где я мог чувствовать ее преданность, а она — мою.
Мы были тем звеном, которое связывало две части нашей стаи вместе. Мы не могли позволить нашим друзьям по обе стороны влиять на то, что мы строим.
— Мне очень жаль, — прошептала она так тихо, что только я мог ее слышать. — Я была напугана.
— Ты заботишься о других больше, чем о себе. — Я не мог сдержать резкость в голосе.
Моя пара подвергла себя опасности. Что бы с ней сделали эти звери…
— Разве это не то, что должна делать хорошая королева?
Я думал о своей матери. Лучшая королева, которую я когда-либо знал. Она поступила бы так же, как Зилина. Но это не значит, что мне это должно нравиться. Я прижал ее к груди, подперев ее голову подбородком. Ее болезненный вздох вернул мое внимание к ее ранам.
— Где больно?
Она покачала головой, пытаясь сесть.
— Просто несколько порезов и царапин.
Но то, как нижняя половина ее ноги была скручена под неудобным углом, подсказало мне, что она сломана.
Дэггер подбежал к нам, сорвав полоску кожи с пиджака.
— Нам нужно вправить кость, Ваше Величество, прежде чем нога начнет заживать.
Он опустился на колени рядом с Зилиной, и я тихонько зарычал. Мой волк не хотел, чтобы он к ней прикасался.
— Эй! Эй, ты! Отойди от нее. — Пронзительный голос Тавии пронзил воздух, и она подбежала в своей человеческой форме,
Ее кулаки были сжаты, и она смотрела на Дэггера.
— Оставь ее в покое.
— Я пытаюсь помочь, — возразил он, отводя взгляд от ее тела.
— Разве ты недостаточно помог?
Тавия широко развела руками.
— Посмотри на это место. Посмотри, что они сделали с нашим домом.
— Твой дом сейчас в городе, — отрезал он.
— Бесплодные земли — мой дом. Это всегда будет мой дом.
Она вздернула подбородок.
— Я омега.
Я наблюдал, как выражение лица Дэггера превратилось в нечто, чего я никогда раньше не видел. Какая-то смесь сожаления, жажды крови и смирения. Как будто он вел внутреннюю битву и проигрывал.
Тавия опустилась на колени рядом с Зилиной, отталкивая Дэггера.
— Будет больно, сестра. Как в тот раз, когда ты сломала руку, помнишь?
Зилина кивнула, сжав губы.
— Я сделаю это быстро. Один… два…
Тавиа быстрым рывком выпрямила сломанную ногу.
Зилина издала сдавленный крик, прежде чем проглотить агонию, в которой, должно быть, была. Я держал ее за руку, в то время как Тавия использовала сломанную ветку и ткань Дэггера, чтобы связать ее.
— Королева ранена. Король сражался за нас. Нет, он боролся за себя, за нее. Королева рискнула жизнью ради Бесплодных земель. Лорд Дэггер сражался за нас. Лорд Дэггер — предатель.
Я слышал гул вокруг нас. Омеги были сбиты с толку и потрясены. Мои люди тоже. Чудовищные волки-мутанты не были врагами, с которыми мы привыкли иметь дело. Моя работа заключалась в том, чтобы их успокоить. Чтобы завоевать их доверие так же, как и доверие моей пары. Точно так же я буду поступать и дальше, пока мои дни в качестве короля Альфы не подойдут к концу.
Я опустил Зилину на землю и встал, чтобы обратиться к нашему народу. Моему народу. Всем им.
— Люди сделали что-то отвратительное с нашими омегами. Те, что пропали без вести в Бесплодных землях. Ваши братья, ваши друзья. Даже семьи. Люди превратили их в этих злых зверей. Превратили их в оружие, чтобы использовать против нас. Они сделали это, зная, что наша стая разделена, зная, что они могут использовать это Разделение в своих интересах. Что ж, больше не смогут! — взревел я. — С этого дня Верены едины. Одна стая, один народ под защитой короля и Луксории.
Толпа подняла тревожный возглас. Как будто они не были уверены, что это не уловка. Я посмотрел на своих альфа-солдат и увидел, что многие из них согласно кивают, и знал, что дела уже идут в правильном направлении.
Но было ли этого достаточно?
Я уставился на Дэггера. Выражение его лица многогранно. Вина, печаль, ярость. Я знал этого мужчину. Он был моим другом. И если бы мне пришлось угадывать, я бы сказал, что он страдал из-за того, что сделал с Бесплодными землями. Когда-то давно он гордился тем, насколько сильными и выносливыми были омеги. Никто из нас не знал, что это произошло потому, что они могли перекидываться или что их единство укрепило их до невероятного. И теперь он частично виноват в том, что здесь произошло.