Его жена и любовница
Шрифт:
– В таком случае поручим нашим адвокатам начать составление брачного контракта.
– Я уже разговаривал со своим поверенным, и он предложил встретиться в начале следующей недели, чтобы обговорить условия.
– Что ж, согласен. Пусть свяжется с моим адвокатом и назначит время встречи. – Лэнгли несколько напряженно выпрямился в кресле. – Мы должны обсудить еще кое-что, прежде чем я позову Айрис.
Лукас без интереса обвел взглядом библиотеку лорда Лэнгли, обшитую панелями темного дерева. Наверняка старик собирался прочитать лекцию о том, как заботиться о его дочери. Лукас был
– Вам, полагаю, известно, что Айрис не единственная моя дочь…
– Да, я знаю, что у вас есть сын и еще одна дочь. – Насколько Лукас знал, никто из них не был с отцом в близких отношениях. Наследник Лэнгли виконт Рейвенсвуд лишь изредка посещал Лондон, еще реже – Лэнгли-Холл. Он не был публичным человеком, и на то имелась веская причина. Если верить слухам, Айрис имела какое-то отношение к ранению, обезобразившему лицо ее брата.
Даже редкая способность Лукаса добывать информацию не помогла ему разузнать подробности ранения виконта. Когда-нибудь он спросит об этом Айрис, но сейчас графа куда больше занимало предстоящее бракосочетание.
– Это дети от первого брака.
Лукас слышал и об этом.
– Я знаю.
Лэнгли кивнул. Очевидно, его не удивило, что граф навел справки о его семье.
– Мне неприятно обсуждать обстоятельства моего первого брака, но я уверен, Айрис сочтет нужным рассказать вам о них, прежде чем примет ваше предложение. Она не захочет недомолвок между вами.
То, что должно было, по мнению Лукаса, вызывать гордость отца, прозвучало в устах Лэнгли как обвинение. Почему?
– Мне очень импонирует прямота леди Айрис. Именно поэтому я думаю, что мы идеально подходим друг другу, – счел нужным сказать Лукас.
– Наверное. И все же мне не хотелось бы заставлять ее говорить о вещах, которые могут смутить молодую леди. Например, о том, что касается моей старшей дочери.
Лукас теперь понимал, что так беспокоит Лэнгли. Сестра Айрис вышла замуж за Пирсона Дрейка, человека, в чьи предприятия Лукас вложил значительную часть своего капитала. Дрейк был внебрачным сыном дочери герцога. Лукаса это не смущало, а вот Лэнгли вряд ли был столь же терпим.
Лукас уже заметил склонность отца Айрис к ханжеству и несговорчивости. Оставалось лишь удивляться, что он допустил брак леди Теи. Но в любом случае происхождение Дрейка не могло повлиять на решение Лукаса сделать предложение его золовке.
Давно выработанная среди деловых людей привычка заставила графа промолчать и послушать собеседника. Возможно, ситуация была серьезнее, чем это представлялось Лукасу.
– Мой брак с матерью Джареда и Теи нельзя было назвать счастливым, – произнес Лэнгли, и в его голосе послышалась горечь. – Я не могу гордиться и тем, что во многом поспособствовал его крушению. Я был молод и глуп и позволил ревности затуманить мой разум, хотя моя жена вовсе не давала повода подозревать ее в неверности.
Лукас не понимал, какое отношение это имеет к Айрис, но продолжал хранить дипломатическое молчание.
– Я очень обидел Анну, и поэтому, когда родились наши дети, она скрыла от меня факт рождения
Лукас кивнул, и Лэнгли продолжил:
– Раздосадованная Анна покинула Англию, забрав с собой дочь. Она долго не возвращалась к нам с сыном, и я решил, что она умерла. – Лэнгли на мгновение замолчал, и его взгляд затуманился. Но потом он взял себя в руки. – Она и в самом деле умерла. Вот только я не знал, что она поручила воспитывать нашу дочь каким-то друзьям в Вест-Индии. Тея, воспитанная людьми, принадлежавшими к светскому обществу, тем не менее впитала в себя совершенно чуждую культуру. Только этим я могу объяснить тот факт, что она вышла замуж за такого человека, как Пирсон Дрейк.
– Недавно я вложил деньги в морскую экспедицию вашего зятя. Он замечательный человек, – вставил Лукас, не желая выслушивать обидные высказывания в адрес человека, которого считал другом.
Губы Лэнгли дрогнули, но его голос оставался ровным.
– Да. Но ведь я узнал о существовании Теи, когда она уже была замужем. Я принял ее мужа, потому что у меня не было выбора. Но мне крайне неприятен их брак, а тот факт, что Тея – моя законная дочь, вообще может нанести ущерб будущему Айрис. – Рука Лэнгли с тяжелым бокалом дрогнула.
Лукас искренне посочувствовал сэру Лэнгли, который излишне драматизировал ситуацию. Ни прошлое Дрейка, ни происхождение Теи давно не были секретом для общества. В том числе и для Лукаса, и тем не менее он решил просить руки Айрис.
– Я хочу жениться на Айрис. Она достойная молодая леди и не должна нести ответственность за поступки членов своей семьи, – произнес он почти торжественно.
Ведь и сам он не может нести ответственность за поступки своей матери или брата. Да, он постарался исправить их ошибки, он доказал, что в своей жизни не допустит ничего подобного. Но ведь он – это он, совсем другой человек. И Айрис – не Тея…
На лице Лэнгли отразилось облегчение.
– Прекрасно. В таком случае я немедленно прикажу позвать свою дочь.
Несмотря на то что Айрис ожидала чего-то подобного и слова Лукаса не стали для нее новостью, она, сидя в кресле, буквально онемела. Граф Эштон сделал ей предложение. Но как! Слишком уж бесстрастно. И если ее брак будет похож на это предложение, то Айрис ждет унылое будущее. Граф не сказал ни слова о любви, он даже не взял ее за руку. Как же так?
Бледное солнце освещало деревья, но его лучи не могли согреть Айрис, которая вышла с женихом в сад и уселась на каменную скамью рядом с ним. Он не встал перед ней на колено. Впрочем, Айрис всегда считала эту традицию довольно глупой. И не могла обвинить Лукаса в том, что он не захотел играть традиционного жениха.
Айрис глубоко вздохнула, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Она все еще ничего не ответила на его предложение, и Лукас вопросительно вскинул бровь:
– Я уверен, что мое предложение не явилось для вас сюрпризом.
Айрис покачала головой. Граф прав.
– М-м… Нет.
Улыбка Лукаса согрела девушку, отчасти прогнав холод, исходивший от каменной скамьи… или от сознания того, что она должна сказать?
– Так вы согласны, Айрис?..
Айрис сцепила лежавшие на коленях руки.