Егорка из детского дома
Шрифт:
– Э, нет – так не пойдёт, дружок, – покачала головой Ольга Афанасьевна. – Во-первых, твоё место будет вон за тем столом. Сидеть будешь с Никиткой, Арсеном и Дашей. И каждому на столе только по одной тарелке супа.
– А я хочу три, – негромко, но со скрытой угрозой в голосе, процедил сквозь зубы Егор. Он окружил тарелки руками и налёг на них, прикрывая своей грудью.
–Так нельзя, Егор! Что же будут кушать другие дети? – воспитательница подошла к нему и попыталась аккуратно отодвинуть его вместе со стульчиком от стола.
– А-а-а, пошла к чёрту!
Дети, сидевшие за другими столиками, перестали есть, повернув головы в его сторону. Сидевшие в другом конце зала старшеклассники даже приподнялись со своих мест, чтобы получше разглядеть шустрого новенького.
– Вам помочь, Ольга Афанасьевна? – воспитательница вдруг услышала за спиной голос физрука Якова Викторовича.
– Нет-нет, Яков Викторович, пока не нужно. Пусть уж так поест. Детям я ещё сейчас налью. Перевоспитывать начнём попозже. Сначала надо всё-таки посмотреть, что там – в личном деле.
– Ну, как скажете. Если что – зовите, – ухмыльнулся поджарый физрук. От него явственно пахнуло запахом алкоголя и пота.
Второе Егор вначале получил как все – одну тарелку. Но увидев, как он начал рыскать взглядом по тарелкам детей, Ольга Афанасьевна предусмотрительно поставила перед ним вторую.
После ужина Ольга Афанасьевна отвела своих малышей в группу, где они стали играть на большом ковре с разными игрушками. Она раздала им также альбомные листы и цветные карандаши. Некоторое время Егор походил по игровой комнате, разглядывая игрушки, затем взял протянутые ему воспитательницей листы бумаги с карандашами и затих в одном из углов. Дети периодически подходили к нему, но он не обращал на них внимания и, высунув немного от усердия язык, что-то рисовал.
– Ну, и как у нас новенький? С характером, говорят? – спросила у Ольги Афанасьевны пришедшая ей на замену пожилая ночная нянька Елена Васильевна.
– Да пока непонятно. Я завертелась тут с ними и ничего ещё не успела толком узнать о нём. Завтра постараюсь узнать у медиков.
– Ольга, ты ж его мыла или нет? – пожилая нянька окликнула уходившую воспитательницу.
– Так это твоя обязанность, Васильевна, – подняла брови домиком воспитательница и, усмехнувшись, закрыла за собой дверь.
– Моя обязанность – как же! – недовольно пробурчала нянька. – Все знают про чужие обязанности. А что про свои не помнят – так это ничего! Подумаешь, какая цаца! Эй, Егорка, иди сюда – отмывать тебя будем.
Через десять минут Егорка тихо сидел в ванной, наполовину наполненной тёплой водой и безропотно протягивал няньке поочерёдно руки и ноги. Она же бережно тёрла их намыленной губкой и приговаривала: – Это же какой изверг так тебя лупил?! На тебе же места живого нет! Папашка что ли твой так дерётся, а?! Что молчишь-то, а?
Егорка молчал, смотрел куда-то в потолок и, не слыша вопросов няньки, изумлённо прислушивался к давно забытым
Через полчаса он уже лежал в своей новой постельке в чистой, мягкой, ношенной пижаме и с наслаждением вдыхал запах чистого постельного белья. Вокруг стояла непривычная тишина, лишь изредка прерываемая детскими сонными вскриками и похрапыванием старой няньки, развалившейся на старом диванчике в холле. Странная полуулыбка гуляла по лицу Егорки…
Неожиданно Егорка оказался в каком-то большом магазине. Мимо него проходили десятки незнакомых людей. Они весело переговаривались между собой, что-то несли в руках и не обращали внимания на него. Егорка поискал взглядом маму и папу, но их не было, и ему стало по-настоящему страшно. Он начал бегать по затоптанному полу магазина и заглядывать в лица людей. С ужасом понял, что потерялся и не знает, что делать дальше. Страх переполнял его, сжимал спазмами живот, давил на плечи и чем-то горячим обжигал низ живота.
– Ма-ма-а-а! – закричал Егорка и проснулся в холодном поту. Тяжело дыша, он растерянно оглядел незнакомую обстановку и с трудом вспомнил, что теперь живёт в детском доме. Тёплая влажная простынь под спиной и ногами заставила его соскочить с кровати. Он остервенело стянул с холодеющей задницы мокрые сатиновые трусы и закинул их за шкаф. Потом торопливо натянул сухое трико и, сбросив с кровати мокрую простынь, перевернул матрас влажным пятном вниз. Дальше Егорка осторожно вытащил простынь из-под спящего на соседней койке мальчишки и торопливо накинул её на свой матрас. А свою мокрую простынь подоткнул под спящего соседа. После этого, Егорка облегченно вздохнул и, закутавшись в своё одеяло, лёг спать дальше.
Глава 2
На следующий день воспитательница Ольга Афанасьевна забежала сначала к медикам, чтобы хоть что-то узнать о состоянии здоровья Егорки.
– Ну, что я могу сказать?.. – подняла на неё глаза педиатр Людмила Алексеевна. – В семье у них было трое детей. Всех отобрали по решению суда. Двоих усыновили в разное время. А Егорку родители не отдавали до последнего, прятали по родственникам.
– А кто его родители? – Ольга Афанасьевна глянула на часы. Уже нужно было бежать в группу – менять ночную няньку.
– Алкаши и наркоманы. Отца недавно посадили в тюрьму за убийство жены. Родственники отказались от опеки над Егором. Вот поэтому он теперь здесь, у нас.
– Ну, надо же! Бедный мальчик! А как у него со здоровьем? – уже направляясь к выходу, спросила воспитательница.
– Что может быть у детей от родителей-алкашей? От рахита и малой мозговой дисфункции до идиотизма, – крикнула ей вслед Людмила Алексеевна.
– Спасибо, потом ещё забегу, – воспитательница поспешила в группу.
Нянька уже рвала и метала от нетерпения, но виду не подала, когда Ольга Афанасьевна вошла в группу. Дети только вернулись после завтрака и рассаживались за маленькие столики в учебной комнате.