Егорка-снегирёк

Энтус Илья

– Это кто тут невинное деревце ломает? Кто безобразничает? А ну, покажись-ка мне!

У Егорки от испуга спина мурашками

покрылась, а ноги ватными стали, чуть снова навзничь не свалился. Обернулся он, и видит – старик перед ним стоит. Невысокий, кряжистый, румяный. Борода у него серая, нечесаная и длинная, шапка набекрень одета, и валенки высокие, до колена, да все в заплатах.

И смотрит он на Егорку из-под бровей кустистых, в упор глядит, будто что скрытое рассмотреть желает. Взгляд сердитый, глаз не отводит.

– Ты, – говорит, – зачем елочку погубить удумал? Она на своем месте растет, что ей природа-матушка отвела. А тут, надо-же, приехал, молодой, безусый, да на расправу

скорый. Что же она тебе такого сделала?

– Вот! – сказал обиженно Егорка, на шишку показывая, – по лбу меня отходила, да еще клюкву из-за нее рассыпал, и лыжи потерял!

– Мало она тебе всыпала, – пуще прежнего строжится дед, – я бы еще добавил! В своих собственных промахах другого обвинять – это, брат, дело последнее, так только слабаки, да трусы поступают. Ты из их числа, выходит?

– Ничего не из их числа! – воскликнул Егорка. Рассердился он на деда, что тот его трусом счел, – я сегодня совсем один в лес поехал, клюквы набрать, разве это не смело? Нечего мне тут указывать, и в трусости корить, иди-ка ты, дедушка, своей дорогой, а я – своей пойду!

Конец ознакомительного фрагмента.