Эх, Люба, Любонька!
Шрифт:
– И ты супер, не вопрос!.. Как зовут?
– Олеся.
– А меня Фим.
– Да я знаю.
– Откуда? – приятно удивился он.
– На концертах твоих была...
– Где, в Москве? – с надеждой спросил он. Как всякий артист, он не был зациклен на личной славе.
– Нет, здесь. Я же из Подберезовска...А ты что, уже в Москве концерты даешь?
– Да уже давно...
– В каких залах?
Видимо, это был больной для него вопрос. Поэтому он сразу сник.
– Да так, есть места...
– Ничего,
– Не вопрос, если долго мучиться, что-нибудь да получится... – приободрился он.
– Кто бы сомневался...
– А ты сколько раз на моих концертах была?
– Это ты к чему спросил?
– Да к тому, что я не припомню тебя...
– Так я не фанатела, на сцену не лезла... А вот подруга моя от тебя тащилась. Обижалась, что ты ее не замечаешь...
– Значит, что-то в ней было не так, – усмехнулся Фим. – Я красивых девчонок мимо не пропускаю...
– Это камень в мой огород, да? Меня-то ты тоже не замечал... Ну спасибо тебе!
– Да нет, тебя бы я заметил...
– Ты что, клеишься ко мне?
– А что, нельзя?
– Можно. Только осторожно...
– Так я осторожно...
Он и в самом деле очень осторожно положил руку ей на коленку. Волнующее ощущение. Ноги сами раздвигаются. И нет никакого желания возвращать их в исходное положение.
– Ты нахал.
– На том и стоим...
Его рука медленно поползла вверх по ноге... Еще немного, и она заберется под юбку...
– А если я сейчас прибалдею?
– Разве это плохо?
– А машина на скорости...
– Так ты останови.
– Как скажешь...
Леся сбавила скорость, съехала на обочину и остановилась.
Его рука уже под юбкой... Жаль, трусики под подвязками, а не поверх. Так просто их не снимешь... А Леся уже хотела избавиться от всех одежд. Хотела лежать под Фимом в чем мать родила. Она очень его хотела...
И он разошелся. Грамотно отстегнул подвязки, стащил трусики. Спинка кресла уже откинута... Черт, руль мешает, его не отстегнешь. Но ведь можно перебраться на половину, которую занимал он...
Леся сама набросилась на него. Опрокинула его вместе со спинкой кресла. Стащила с него штаны... И в этот момент по ушам полоснул короткий и мерзкий импульс ментовской сирены. К «БМВ» подкатила гаишная «девятка»... Такой кайф обломали.
Пришлось срочно приводить себя в порядок, возвращаться на место. Леся успела поднять спинку кресла к тому моменту, когда к ней подошел мент. Опустила окошко, протянула ему права, в которые заранее была вложена пятидесятидолларовая купюра.
Мент смерил ее удивлено-настороженным взглядом. Вроде бы ничего не нарушала, а деньги тянет. Если так, значит, есть за ней какой-то грешок. Хоть бы в права заглянул, придурок... Заглянул. Но ничего не понял. Похоже, возбужден мужик. Понял, что в машине происходило. Сам бы сейчас на месте Фима с удовольствием
– Семнадцать лет мне, чего не понятно? – насмешливо глянула на мента Леся.
– А-а!.. А это значит, плюс один год!
Купюра ловко исчезла из рук мента. Как корова языком слизнула... Фокусник чертов.
– А здесь чего стоим?
– Третьего ждем... Ну чего, смотришь? Деньги взял, давай права!
С ментами нужно сюсюкаться только до тех пор, пока они бабло не заглотили. А потом можно и на хрен посылать, не обидятся.
– Ну, желаю, счастливого пути! – хитро улыбнулся мент.
Вернул документы и направился к своей машине.
– Мне бы такое чутье, – криво усмехнулась Леся. – Ну, стоит машина, и пусть себе стоит, что здесь такого. Так нет, понял козел, что капусткой разжиться можно...
– А тебе что, восемнадцати нет? – озадаченно посмотрел на нее Фим.
– Тебе-то что? Сейчас можно с шестнадцати в полный рост и по самое не хочу... А за рулем только с восемнадцати. Приходится откупаться... Нам сейчас на бетонку свернуть нужно будет, чтобы на другое шоссе выйти. А то я этих козлов знаю...
Менты – народ хитромудрый. Лохов разводят покруче братков. Сейчас оповестят контрольный пост на въезде в Москву, что к ним едет несовершеннолетний водитель. Лесю остановят и еще раз сдерут деньги. Так что нужно выезжать на другое шоссе, чтобы сбить ментов с толку... Ничего, через два месяца Лесе исполнится восемнадцать, тогда она сможет управлять машиной на законных основаниях. Возможно, к этому времени она будет ездить на более крутой тачке. Дела-то идут неплохо. И рулит ими она. А Василь Палыча хоть сейчас можно на пенсию отправлять. А еще лучше – на погост...
– Каждый раз ментам отстегивать, разориться можно, – заметил Фим.
– Деньги должны не только уходить, но и приходить...
– Мне кажется, они больше уходят.
– Это у кого как?.. Кстати, может, у тебя проблемы с финансами?
– Финансы поют романсы. Вместе со мной... А ты что, можешь помочь решить эту проблему? – с интересом посмотрел на нее он.
– Ты для этого еще ничего не сделал... – усмехнулась она.
– А, ну да...
Он снова положил руку ей на коленку и стремительно двинулся в наступление. Но на этот раз она остановила его. Не силой, нет. Словом.
– Ты альфонс? – хлестко спросила она.
– Чего? – встрепенулся он. И рука тут же спорхнула с ее ноги.
– Ты меня, конечно, извини, но что я еще могла подумать? Ты же хочешь трахнуть меня и на этом заработать...
– Я не альфонс! – огрызнулся он.
– Да ты не напрягайся. Я же тебе не пеняю... Каждый зарабатывает, как может. С твоими данными на бабах озолотиться можно... Или тебе деньги не нужны?
– Деньги всем нужны. Но я такими делами не занимаюсь...
– А ты займись!