Ехидные драбблы и микрофики по Поттериане
Шрифт:
— Ах, это, по вашему, шутки? А вспомните, что было после Чемпионата мира по квиддичу на четвертом курсе?
— Э-э-э-э... ну, мы пошли в палатку спать... — промямлил Гарри, выковыривая горошек из гарнира и кидаясь им в Симуса.
— Не прикидывайся дураком и прекратите так себя вести за столом, сейчас же, иначе я сниму с вас по пять баллов! — возмущенно прикрикнула Гермиона. — Хорошо, мы поговорим вечером, в гостиной.
Вечером, в гриффиндорской гостиной...
— Так вот, как я уже говорила, мы должны отдать
— Я его не отдам! — решительно отказался от очередной экспертизы Гарри, наученный опытом с «Молнией».
— Но, Гарри, ты же сам, собственными глазами видел, кто и как применял этот твой Левикорпус! Это заклинание Пожирателей, да и кто в здравом уме станет подвешивать людей вверх ногами просто так?
— Да мой отец... — Поттер осекся, потому что ему в голову пришла мысль, что, в общем-то отец с крестным тоже действовали как Пожиратели после квиддичного чемпионата, выставив на обозрение всей школы серые подштанники Снейпа. Но ведь отец просто шутил? Или не шутил? И можно ли приравнивать такие его действия к пожирательским, только потому, что обе стороны пользовались одним и тем же заклятьем? Тут ему в голову пришла спасительная мысль.
— Гермиона, я, конечно, понимаю твои благие намерения, но вспомни, не далее как на последней отборочной тренировке ты сама применила не совсем хорошее заклинание!
— Ты о чем? — Гермиона внезапно густо покраснела.
— Ну как же... Ведь Конфундус с Обливейтом в школе не изучаются, они запрещены к использованию студентами, и их проходят только на специализированных курсах повышения квалификации после окончания колдомедикоколледжа, а ты применила к МакКлагену что-то из этого. Признайся!
— Ну и что, а ты бы предпочел этого тупицу и громилу... как его... Кормака? Ты же был против, чтобы он был в команде, так что я сделала доброе дело, заставив его промахнуться!
— Но ведь ты манипулировала им, ты управляла его телом и разумом, как Империусом! Ай-яяяй, Гермиона, ты ведь гриффиндорка, а пользуешься почти Темными искусствами, может быть, тебе и Левикорпус когда-нибудь пригодится, ты не зарекайся, — поддразнил слегка слишком правильную подругу Гарри.
Гермиона в ярости вскочила с кресла, глаза пылали гневом, волосы растрепаны, как у фурии.
— Ты обвиняешь меня в том, что я пользуюсь Темными искусствами? Да как у тебя язык повернулся, Гарри Поттер, я все делаю только на благо нашего факультета! И что же я слышу вместо благодарности! Так вот, я буду не я, если еще хоть раз в жизни воспользуюсь запрещенными и сомнительной морали и свойства заклинаниями и чарами! Клянусь!
Из ее палочки вырвался сгусток серебристого света и ударил в закопченный потолок гриффиндорской гостиной. На ковер посыпалась штукатурка.
Первоклашки испуганно притихли, глядя на похожую на
Рон постепенно отмер.
— Гермиона, ты, кажется, дала Непреложный Обет, правда односторонний, то есть, сама себе... Так что ты пользоваться некоторыми заклинаниями не сможешь...
— А мне и не надо! Всегда есть множество выходов из ситуаций, и незаменимых заклинаний нет! Надо будет — воспользуюсь безопасной, светлой магией! — и Грейнджер, гордо задрав нос, важно выплыла из гостиной.
Спустя год, банк Гринготтс, сейф Беллатрикс Лестрейндж...
... А-а-а-а!!!
Гермиона, Гарри и Рон кричали от боли — все предметы, до которых они ненароком прикоснулись, безостановочно множились, к тому же, они были раскалены и обжигали сквозь одежду.
— Агуаменти! — выкрикнул по дурости Поттер, и тут же подземный сейф заволокло густым паром, который обжигал не хуже раскаленного золота, к тому же, им было невозможно дышать — все ошпарили себе носоглотки. Крюкохват отчаянно матерился на гоббледуке, вестимо, на неразумную школоту, которая размахивает палочкой направо и налево, вообще не думая головой.
— Гарри, что ты наделал, не применяй больше никаких заклятий, я сама! — заорала Гермиона, задыхаясь и кашляя.
— Хорошо, я знаю, что я кретин, посмотрим, как ты справишься! — обиделся всенародный Герой и демонстративно засунул палочку за пояс брюк, начисто позабыв предупреждения аврорши Тонкс.
— Только смотрим, ни до чего не дотрагиваемся, — голосом непревзойденного стратега скомандовала Гермиона, применяя заклинание Вентилятора и зорко оглядываясь по сторонам. — А что мы, вообще, ищем?
— Такую маленькую чашу с двумя ручками, на ней выгравирован барсук. Если не найдете, ищите что-нибудь с орлом... или с вороном... шо-то я позабыл, кто на ней точно изображен (опаньки, орел — вот вам и ляп переводчега).
— Вот она, на самой верхней полке! — радостно закричал Поттер.— Но это слишком высоко — как до нее добраться? Акцио, чаша!
— Бесполезно, эти чары на нее не подействуют! Дорогие студенты, вы все-таки, в самом неприступном и охраняемом месте магической Британии, а не у себя в Хогвартсе, на уроке! — смертельно обиделся за родное заведение предатель Крюкохват, горделиво задирая нос.
— Ща я подцеплю мечом! Гермиона, открывай сумку! — и Гарри выудил из раскрытой сумочки блистающий меч, на который сразу же уставился жадным взглядом гоблин.
Но даже с мечом Поттер не смог дотянуться до верхней полки. Неудача постигла и здоровяка Рона. От заколдованных сокровищ исходил сильный жар, и у всех троих грабителей по спине ручьями тек пот. В коридоре раздалось бряканье и лязганье — снаружи дверь пытались взломать гоблины-охранники.
— Гермиона, нужно торопиться! Сейчас сюда ворвутся, сделай же что-нибудь, — взмолился Гарри, видя цель, и не имея возможности получить ее.