Эхо Карфагена
Шрифт:
– Но это же подлог, профессор может выступить с опровержением. Он ДОЛЖЕН выступить с опровержением, – Миша тоже стукнул по столу кулаком.
– Так вот почему настоящее время просили не называть в третьем фокусе. А я еще задумался, что за этим стоит, – воскликнул Кеплер, но тут же поник. – Ребята, кажется меня конкретно поймали на крючок.
– Профессор, но все что Вы можете, это просто все рассказать в видеоотчете, мы выложим в сеть. Мы им устроим. –Аркадий с готовностью посмотрел на Кеплера.
– Они все четко продумали. Соглашение….
Все молчали, Кеплер вдруг захотел подойти к окну, воздуха явно не хватало. И ту мощный горячий удар из-под правой лопатки прошел в левую руку. Кеплер захрипел и упал на колени, а потом повалился набок. Было больно. Сильно.
Все бросились к нему, начали расстегивать галстук, кто-то пытался его поднять, кто-то дал воды, кто-то кричал что надо расступиться и дать воздуха.
Все дальнейшее было как в тумане. Профессор помнил только испуганные лица студентов в коридорах, когда его везли на каталке к скорой помощи. Свет померк.
Пришел в себя Кеплер в больничной палате, и удивился, не то слово- на стуле перед ним сидел Яша, весь бледный и умоляюще смотрел на него. Кеплер было открыл рот, но Яша начал первым
– Миленький мой, Саша, я все знаю, знаю. Прости, не думал, что так будет. Они же за шоу не только тебе, и нашему каналу заплатили. И оборудование свое, и камеры притащили свои, все так смонтировали. Саша, я сам, когда запись посмотрел, за сердце схватился, – Яша говорил быстро, боясь что Кеплер перебьет его.
– Как-то ты не сильно схватился за сердце, на койке я лежу, а ты сидишь, – усмехнулся Кеплер. Тебе хоть стыдно? Ты понимаешь, ты не меня опозорил. Ты наш МГУ опозорил: я понимаешь, сижу, передо мной ложки гнут, а я вроде сижу и умиляюсь: ах какое чудо, наука пока это объяснить не может. А ты тоже, хорош, кудахтал там как на ярмарке.
– Саша, я все понимаю. Мне стыдно жутко. Не думай, что я добра не помню. Ты мне в свое время из провинции в Москву притащил, квартиру выбил. Ах, вот как я тебе оплатил…
– Ты понимаешь, я теперь в глаза студентам не знаю, как смотреть. Все время им твержу про свет истины, про научный подход. А тут…– Кеплер отвернулся чтобы скрыть слезы отчаяния. – А тут еще… Что это кстати было? Инфаркт?
– Нет, слава Богу, это приступ стенокардии. Ты здоров как дуб, Саша. Все будет хорошо, – успокаивал его Яша.
– Про дуб это ты точно подметил. Дуб дубом, иначе не скажешь. Пень прямо. Какой я профессор после этого. Ведь студенты подумают, что Голан купил мое молчание. Чтобы я рот поразевал от удивления. Тьфу. –Кеплер заскрежетал зубами.
– Саша, ты подписал соглашение. Я, кстати, тоже. Но я вижу, что они с тобой сделали. Я и до этого события тебе был должен. А теперь… В общем пускай это будет наш
– Яша, если я еще пару часов про это буду думать, меня уже не стенокардия настигнет, а реально- инфаркт. Я прямо сейчас ухожу отсюда, зови врача, – Кеплер стал садиться на кровати.
Яша пулей вылетел в коридор.
Через час они ехали с Яшой в машине.
– Саша, я искупаю свою вину как могу. Но прошу чтобы это осталось между нами. Иначе Голан со своими корпоративными юристами обратно меня в ту глубинку засунет, откуда ты меня в свое время вытащил, – Яша внимательно посмотрел на Кеплера.
– Лучше бы и не вытаскивал. Сидел бы ты в своем городке и проблем бы у меня сейчас не было, – буркнул Кеплер. Хотя откровенно говоря, он верил, что Яша и сам не знал, как оно все повернется.
– Саша, знаю, все знаю. Мы сейчас едем к моему сыну на квартиру, тут в центре, недалеко. Правда мы с ним не особо общаемся. Да еще случай тут недавно, – Яша отвел глаза.
– О, сына тоже подставил, да, Яша? – Кеплер не унимался.
– Да нет, у него характер не очень. Да и выпивает, вроде и не напивается, но вечером практически всегда навеселе. Это моя трагедия, Саша. Ведь мой Данил закончил и физико-математический факультет, предлагали ему остаться преподавать, а он вдруг решил, что это- не его. И отучился еще на историческом. Я думал, что он тут остепенится. А ту вдруг, он взял и стал видеоблогером. Черт!
– Ну и что он записывает, репортажи о чем? – поинтересовался Кеплер.
– Да он сам я думаю лучше расскажет. Тут ведь еще дело какое, они с женой приезжали на дачу, ну там его сын, Игорь, пять лет, баловался до одури. А там у нас чердак есть, да на него залазить мало того, что по крутой лестнице, так еще вдобавок на чердаке пол худой, провалится вниз можно. Я сам туда не лажу. А он, представь, как заладил, хочу на чердак. Я ему раз сказал, два, а он все лезет и лезет. А потом как-то отвлекся, а он уже до середины на лестнице. У меня сердце екнуло, оттуда падать- может зашибиться насмерть. Под лестницей и вилы, грабли, лопата. В общем, я не утерпел, и как меня в детстве наказывали, снял ремень и шлепнул по заднице. А тут как раз жена Данила выходит- Нина. А она детдомовская. Как кинется на меня, кричит, мы против насилия над детьми, не смейте его пальцем трогать.
– А Данил чего? – спросил Кеплер.
– А чего Данил то? Я его в детстве ремнем пару раз протягивал. Не больно, а в основном за науку. Да не часто, может раза три. Тоже, когда не слушал конкретно, – развел руками Яша. – И вот с тех пор уже полгода как они вообще не общаются со мной. Я думаю, это все Нина, у нее пунктик какой-то.
– Слушай, морда ты, а ты случайно с моей помощью не пытаешься конфликт уладить? Вот типа привез меня чтобы мне твой сын помог, а сам и с внуком увидишься, и вроде конфликт уладить, – Кеплер подозрительно посмотрел на Яшу.