Эхо Карфагена
Шрифт:
– А почему такая уверенность, что они ничего не нашли.
– А как понять, что США и Советский союз завершили создание ядерной бомбы? – ответил вопросом на вопрос Отто. Начался дождь, но старик его не замечал.
– Ну хотя бы тем, что обе страны совершили ядерные испытания и обе произвели ядерные взрывы.
– Вот! – Отто поднял палец вверх. А знаете, что искал Гитлер и его окружение?
– Просветите меня.
– Он искал копье судьбы, или чашу Грааля, или любой другой артефакт, который даст один результат: могущество и победу в войне. Они искали ИНСТРУМЕНТ могущества. Но как Вы, наверняка помните, победил отнюдь не он. Так что ничего они не нашли. Ничего. Ничего, что давало результат.
– Я понимаю, что Вы говорите. Но я готов ступить на Луну.
Отто вздохнул и направился к своей машине.
Так
Между тем машина Сергея следовала за фургоном охраны Отто.
Город потихоньку просыпался.
Глава (звонок деда)
За месяц до встречи с Отто. Москва. Офис Сергея Куренко.
Обычный день в офисе, Сергей заваривал свой любимый чай и готовился к занятиям с репетитором китайского языка. Профессор одного из престижных вузов, Татьяна Владимировна, уже должна была скоро подойти. Обычно она не давала индивидуальных уроков, но в городе она была одной из лучших, и Сергей устроил все так, что профессору стало выгодно выбрать такую форму преподавания. Деньги до сих пор является кровью нации, что говорить. Сев с чаем за стол, Сергей стал пробегать предыдущий урок из учебника издательства «Пекин- пресс», одним из лучших на взгляд его преподавателя. Он был миллиардером, мог позволить себе любую прихоть, но он всегда старался подготовится к уроку. Он хотел овладеть этим языком, потому как четко видел, как старушка Европа потихоньку сдает позиции, США наращивает свой внешний долг и отплевывается от недавнего ипотечного кризиса, а Китай, Китай шел вперед уверенными шагами. Несмотря на то, что совсем недавно в стране царил голод, Китай теперь стал признанным лидером, одним из «тигров Азии». А если ты хочешь общаться с кем-то, хочешь внушить кому-то уважение, то самый верный способ- выучить язык собеседника и разбираться в его культуре.
Профессор вначале скептически относилась к прихоти миллиардера обучиться китайскому языку. Но занятия продолжались регулярно, ее подопечный делал явные успехи и готовился к занятиям, причем ничуть не хуже, чем ее лучшие ученики в институте. И это сделало занятия приятными для обоих. Конечно, Татьяна Владимировна не отрицала для себя тот факт, что оплату за ее преподавание Сергей предложил очень высокую, и это сыграло свою роль, но теперь она видела, что ее усилия не пропадают даром. И как преподавателю, учителю старой закалки ей самой хотелось передать максимум знаний.
Дверь кабинета отворилась, и на пороге возник обескураженный Кирилл. Он держал в руке телефон и протягивал Сергею.
– Сергей Валерьевич (Кирилл называл его по отчеству крайне редко, только на людях, или в минуты крайнего волнения) я хотел этого звонившего послать и просто трубку повесить. Но мне кажется тут вам нужно послушать этого человека. Он говорит, – Кирилл запнулся, как бы проговаривая про себя то, что собирался сказать вслух,– он говорит, что он ваш дед…
Сергей уставился на Кирилла, слова по отдельности были понятны, но поставленные в один ряд в предложении, они не доходили до него. Дед? Его дед умер много лет назад. Отец рассказывал о деде, но совсем немного. Что он был врачом во время войны, после войны женился на девушке из Чехии, остался в Чехии, начал заниматься бизнесом, дела пошли в гору, когда умерла его жена, он остался в Чехии, потом вскорости он сам умер, отец вырос в семье опекунов, как распорядился дед. Наследство деда, весьма крупное, послужило капиталом для отца Сергея для дальнейшего развития бизнеса. Но это все. Более Сергей вспомнить не мог ничего. Если разве только упоминание о деде на каждый праздник 9 мая. Отец вспоминал, что 1945 год и само окончание
– Кирилл, ты в своем уме? Мой дед умер. Откуда этот шутник узнал этот номер? Ты чего вообще с ним разговариваешь, – Сергей начал закипать.
– Сергей Валерьевич, мне кажется тут что-то есть важное. Не просто он шутник. Он звонит по видеозвонку. Явно из какой-то больничной палаты. Не похожу на розыгрыш, – Кирилл почти по-детски растерянно протягивал Сергею смартфон.
Сергей, понимая, что со стороны это выглядит как какой-то нелепый розыгрыш, взял смартфон и взглянул на экран.
– Я слушаю, Вам больше заняться нечем? Откуда у Вас этот номер? Далее слова застряли в горле от увиденного. Перед ним был глубокий старик, на больничной кровати. Рядом стоял человек в белом халате. Все детали пропали из сознания, потому что Сергей увидел глаза и лицо старика. Каждое 9 мая отец настаивал, чтобы они сначала смотрели парад по телевизору, иногда они ходили на Красную площадь смотреть парад вживую. Дома в этот праздник отец всегда доставал фотографии деда, и Сергей хорошо запомнил эти глаза. Конечно, последняя фотография была сделана примерно в 80-е годы, а значит деду тогда было около 60-ти лет. Но сходство было явным.
– Здравствуй, Сережа. Я знаю, ты деловой и занятый человек. Поэтому давай сократим время друг друга. Я твой дед- Петр. Я звоню тебе из бельгийской крупной клиники, я смертельно болен и скоро мне будет проведена эвтаназия. Все это ты можешь уточнить, у моего лечащего врача. Подробности мы пришлем тебе сообщением на смартфон. Но сейчас о главном: все это время ты считал меня умершим. Так уж случилось, вначале так сложилось по соображениям безопасности, а потом уже никто из нас: ни я, ни твой отец не стали что-то менять. Если ты захочешь, я все расскажу тебе при встрече. Я знаю, что ты богат, и даже очень, но деньги мне твои не нужны. Тем более, что начальный капитал дал я твоему отцу, а вы его весьма успешно приумножили. Поскольку я скоро оставлю этот мир, я хочу наконец все рассказать тебе. Можешь считать это желанием старика исповедаться. Недавно я лежал в этой палате, подписал контракт на эвтаназию, и знаешь, я не смог представить себе, что я просто умру, и унесу с собой некоторые тайны.
Сергей смотрел в экран и молчал.
– Я кое что тебе расскажу, что не знал даже твой отец. Но мне кажется время настало, тебе можно и нужно знать. У меня рак легких и его уже не вылечить. Свои мучения я продлевать более не хочу и после нашей встречи передам себя в руки бельгийских врачей, и они проведут эвтаназию. Кроме того, можешь считать это моей последней причудой, что я просто боюсь умирать в одиночестве. У меня нет никого из родственников. Только ты. С тобой сложно б этом говорить: ты молод и силен. Тебе наверно трудно понять слабость и немощь. Но я не прошу жалости, не прошу сидеть у моей кровати и утешать, что все скоро кончится. Сделай мне одолжение, просто прилетай и выслушай старика. Можешь даже не делать вид, что тебе интересно. Тут я тебе облегчу задачу, тебе действительно СТАНЕТ чертовски интересно.
Это все. Что ты мне скажешь?
Сергей смотрел в экран, и потрясение от только что увиденного приковало его к стулу. Он держал перед собой смартфон, пальцы побелели от напряжения. Он боялся, что если упустит смартфон, то канал связи прервется и наваждение пройдет, а он хотел смотреть на этого человека. Лысый старик, больничная палата. Глаза. Это были глаза человека с фотографии. Там он стоял в шляпе и пальто облокотившись о дерево и смотрел в кадр. Какое-то залихватское выражение лица. Отец вспоминал, что это на какой-то праздник фотография, и дед прилично выпил. Прислонился к дереву в парке, потому что его уже основательно качало.
И вот эти же самые глаза, конечно, потускневшие от времени, но все-же, именно те же глаза, они смотрели вопросительно на него.
– Я прилечу. Если ты действительно мой дед… То… Присылайте данные клиники. Я буду. – Все что мог выдавить Сергей из себя.
– Хорошо. Сережа, спасибо что прилетишь. Скоро мы все обсудим, и ты все поймешь. Я жду, – экран погас.
– Сергей Валерьевич, как так-то? – Кирилл был поражен не меньше Сергея.
Смартфон пискнул и отразил получение файла. Видимо пришла обещанная информация от деда. Сергей изумился, как он стал легко называть этого человека своим дедом.