Эхо прошлого. Книга 1. Новые испытания
Шрифт:
– Я… я понимаю важность подобной работы, – сказал Уильям со всей дипломатичностью, на которую был способен. – Хотя лично меня, как бы сказать…
– Лично вас шпионаж не интересует. Конечно, нет, – сухо произнес капитан; даже царящая на веранде темнота не могла скрыть его недовольства. – Немногие из тех, кто считает себя солдатами, интересуются шпионажем.
– Я не хотел вас обидеть, сэр.
– Все в порядке. Впрочем, я предлагаю вам стать не шпионом – занятие это довольно деликатное и требует недюжинной смелости, – а скорее курьером. Конечно, если вам представится случай собрать по дороге кое-какие сведения… что ж, это
Уильям вспыхнул от предположения, что ему не хватает деликатности и смелости, но сдержался и только тихо переспросил:
– Да?
Как выяснилось, капитан раздобыл важные сведения о ситуации в обеих Каролинах, и теперь ему нужно было переправить информацию командиру Северного департамента – генералу Уильяму Хау, который в настоящее время находился в Галифаксе.
– Посыльных будет несколько, – сказал Ричардсон. – Разумеется, морем добираться быстрее, но мне бы хотелось хотя бы одного курьера отправить сушей, как из соображений безопасности, так и для того, чтобы он вел наблюдения по дороге. Ваш отец очень хорошо отзывается о ваших способностях, лейтенант.
Уильяму показалось, что в сухом, как опилки, голосе промелькнула нотка удивления, а капитан продолжил:
– Насколько я знаю, вы много путешествовали по Северной Каролине и Вирджинии. Это хорошо. Как вы понимаете, мне бы не хотелось, чтобы мой посыльный навсегда исчез в пучинах Великого Мрачного болота [4] .
Уильям вежливо усмехнулся, предположив, что это шутка. Похоже, капитан Ричардсон никогда не бывал рядом с Великим болотом. Уильяму доводилось бывать в тех местах, и он даже представить не мог, что кто-либо в здравом уме отправится туда просто так, ну, если только поохотиться.
4
Великое Мрачное болото – болотистая местность, расположенная на прибрежной равнине в юго-восточной части штата Вирджиния, США.
Еще Уильям серьезно сомневался относительно самого предложения, но – хотя он и говорил себе, что не должен покидать своих людей, свой полк, – невольно представлял себя в романтическом образе: один-одинешенек в бескрайней глуши, он несет важные вести сквозь бури и опасности.
Впрочем, основные сомнения возникали насчет того, что ждет его в конце пути. Но не успел Уильям заговорить, как Ричардсон ответил, предвосхищая вопрос:
– Когда прибудете на север, то можете присоединиться к штабу генерала. Это уже согласовано.
Ага, вот оно, яблочко! Да к тому же красное и сочное! Он понимал, что «это согласовано» с генералом Хау, а его, Уильяма, согласия никто и не спрашивал, но был уверен в собственных способностях и не сомневался, что сможет принести пользу.
За те несколько дней, что Уильям провел в Северной Каролине, он успел сравнить шансы на продвижение по службе в Южном департаменте и в Северном. Вся Континентальная армия во главе с Джорджем Вашингтоном находилась на севере, в то время как повстанцы-южане – разрозненные группки бунтовщиков из местного захолустья и отряды импровизированной милиции – не представляли собой серьезной угрозы. А уж если сравнивать положение сэра Питера и генерала Хау как командиров…
– Если позволите, капитан, я бы хотел обдумать ваше предложение, –
– Конечно. Думаю, вам хочется обсудить перспективы со своим отцом. Что ж, обсудите.
После этих слов капитан намеренно сменил тему, и спустя несколько минут, когда к ним присоединились лорд Джон и мистер Белл, разговор перешел на общие предметы.
Уильям почти не слушал, его внимание отвлекли два стройных белых силуэта, которые призрачно мелькали среди зарослей в дальнем конце двора. Две головы в белых чепцах то склонялись друг к дружке, то вновь отодвигались. Время от времени одна из них, как бы в раздумье, поворачивалась к веранде.
– «И об одежде его бросали жребий» [5] , – пробормотал отец, качая головой.
– Что?
– Не важно.
Отец улыбнулся и повернулся к капитану Ричардсону, который сказал что-то о погоде.
Светлячки освещали двор, мелькая зелеными искрами среди влажных зарослей. Как здорово снова увидеть светлячков! Уильям скучал по ним в Англии, и по этой особенной мягкости южного воздуха, от которой льняная рубаха липла к телу, а кровь пульсировала в кончиках пальцев. Вокруг стрекотали сверчки, и на какой-то миг их пение заглушило все, кроме биения пульса.
5
Ин. 19:24.
– Кофе готов, жентльмуны.
Мелодичный голос служанки проник в сознание, успокаивая волнующуюся кровь, и Уильям пошел в дом вместе с остальными мужчинами, бросив лишь мимолетный взгляд в сторону двора. Два белых силуэта исчезли, но в мягком теплом воздухе осталось обещание.
Часом позже Уильям шагал к месту расквартирования своего полка, в мыслях царила приятная неразбериха, а отец молча шел рядом.
В самом конце вечера мисс Лиллиан Белл подарила Уильяму поцелуй среди светлячков, невинный и мимолетный, однако в губы, и казалось, в густом летнем воздухе витали ароматы кофе и спелой клубники, несмотря на всепроникающий гнилостный запах гавани.
– Капитан Ричардсон рассказал мне о предложении, которое тебе сделал, – небрежно бросил лорд Джон. – Ты собираешься его принять?
– Не знаю, – с такой же нарочитой небрежностью ответил Уильям. – Мне будет не хватать моих людей…
Мисс Белл взяла с него обещание, что на неделе он зайдет к ним на чашку чая.
– В военной жизни мало постоянства, – заметил отец, покачав головой. – А я ведь тебя предупреждал.
Уильям почти не слушал, но согласно хмыкнул.
– Прекрасная возможность продвинуться по службе, – продолжил отец и как бы между прочим добавил: – Хотя, конечно, в этом предложении есть и немалая доля опасности.
– Что? – Уильям презрительно фыркнул. – Проскакать от Уилмингтона до Нью-Йорка, где пересесть на пароход? Да там же почти на всем пути проложена дорога!
– На которой полным-полно солдат Континентальной армии, – напомнил лорд Джон. – Вся армия генерала Вашингтона расположилась по эту сторону Филадельфии, если то, что я слышал, правда.
Уильям пожал плечами.
– Ричардсон сказал: я ему нужен потому, что знаю эти места. Я смогу добраться куда угодно даже без дорог.
– Уверен? Ты не был в Вирджинии почти четыре года.