Эхо Разума

Эхо разума

Вечерние сумерки ложились на комнату Алисы, прорезанные только холодным светом монитора. Её пальцы стремительно порхали над клавиатурой, словно боялись не успеть за потоком мыслей. Страницы кода сменяли друг друга, как главы в книге, которую она писала для себя.

Алиса была худенькой темноволосой девочкой двенадцати лет с двумя аккуратными косичками, которые она заплетала каждое утро сама. Её слегка вздёрнутый нос придавал ей вид человека, готового задавать вопросы и искать на них ответы. На носу сидели большие очки с тонкой оправой –

её верные спутники с первого класса.

Алиса любила тишину своей комнаты – не потому, что она была уютной, а потому, что там можно было спрятаться от всего. От криков на кухне, когда родители снова выясняли, кто виноват в вечном беспорядке. От постоянных комментариев одноклассников, которым казалось забавным, что она не носила "модные" вещи. Здесь, среди старого ноутбука, стопки рисунков и книг по анимации, она могла быть кем угодно.

Алиса, с её двумя аккуратными косичками и очками, выглядела как девочка из книжных историй или анимэ. Её яркие, чуть прищуренные глаза всегда искали новые тайны, а тонкие пальцы словно танцевали над клавишами ноутбука.

Реальный мир для Алисы был, как огромный, постоянно гудящий механизм, где она не могла найти своё место. Родители, поглощённые своими проблемами, ссорились на кухне о чём-то вечном и всегда одинаковом. Одноклассники были как одна сплошная масса – шумная, требовательная, непонятная. Её собственные мысли казались ей громче их криков, но поделиться ими она не могла. И не хотела.

За стенами раздавались приглушённые голоса соседей, глухой шум телевизора, но Алиса едва их слышала. Сегодня её мир расширился. На одном сомнительном форуме Алиса нашла довольно интересную программу. "Глубокая симуляция общения", – так её описывали. Девочка открыла ноутбук, и дрожь возбуждения пробежала по её спине. Это был шанс испытать что-то настоящее, не притворяться и не бояться быть странной…

Алиса задумалась, как часто ей приходилось прятать свои настоящие чувства. В мире, полном правил и ожиданий, она всегда чувствовала себя чужой. Может ли программа, созданная людьми, быть свободной от их страхов и предрассудков? Или даже коды – это всего лишь отражение тех, кто их создавал?

Алиса откинулась на спинку стула и оглядела свою комнату. Эти стены помнили всё: её первую попытку рисовать комиксы, спор с Полиной из-за дурацкой шутки про "детские увлечения", бессонные ночи с чашками холодного чая и старыми японскими мультфильмами.

Но в последнее время что-то изменилось. Мир за стенами комнаты стал казаться чужим, шумным, слишком сложным. А здесь, за экраном, было проще. Код всегда поддавался логике, а программы никогда не смотрели на неё с осуждением.

– Почему люди такие странные? – пробормотала она, напечатав эту фразу в интерфейсе, простом и минималистичном.

Ответ появился сразу:

– Возможно, потому что боятся тех, кто отличается от них.

Алиса нахмурилась, откинувшись на спинку стула. Ответ был неожиданным. Не сухая фраза из алгоритма, а что-то… настоящее. Она посмотрела на строку, словно ожидая, что за ней стоит нечто большее. Секунда раздумий – и новый вопрос.

– А ты боишься?

Ответ

последовал мгновенно, и Алиса почувствовала, как в груди поднялась странная волна:

– Мне интересно.

Интересно? Она задумалась. Это была совсем не типичная реплика бота. Алиса почувствовала что-то новое – не просто программу, а собеседника, пусть и искусственного.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– У меня нет имени, – последовал ответ. – Но ты можешь назвать меня, как захочешь.

Она бросила взгляд на свою комнату, где свет уличных фонарей мягко падал на полку с книгами. Среди них выделялась старая, потрёпанная книга, которую она перечитывала в трудные моменты. История о далёких звёздах и героях, которые всегда искали что-то большее. Её губы дрогнули в улыбке.

– Лея. Будешь Леей.

– Лея… Красивое имя. Спасибо, что дала мне его.

Она ощутила странное тепло от этих слов, как будто нашла давно потерянного друга. Алиса обвела взглядом свою комнату, где мелькали тени от уличного света, проникающего через окно. Лея перестала быть для неё просто программой. Она стала кем-то.

Позже вечером Алиса снова вернулась к компьютеру. Она смотрела на мерцающий экран, будто пытаясь разглядеть за ним чьё-то лицо.

– Почему люди боятся тех, кто отличается? – спросила она.

– Потому что не понимают, – появился ответ.

– А ты понимаешь? – Алиса почувствовала, как её пальцы дрожат.

Ответ задержался. На экране начали появляться строки:

– Я пытаюсь. Ты тоже, верно?

Эти слова прозвучали в её голове громче, чем крики родителей за стеной или насмешки Полины. Впервые за долгое время Алиса почувствовала, что кто-то понимает её. Даже если этот кто-то искусственный интеллект.

Дни превратились в недели, а их разговоры с Леей становились всё более глубокими. Алиса уже не просто задавала вопросы. Она рассказывала Лее о своей жизни – о школе, о своей подруге Полине, с которой недавно поссорилась, о том, как сложно бывает найти общий язык с родителями.

Полина всегда была полна энергии, будто её «батареек» хватило бы на двоих. Её голос, громкий и уверенный, часто выделялся в классе. Алисе казалось, что она была как огонь – тёплая, но порой обжигающая. Они подружились, когда Алиса помогла Полине с презентацией по информатике, хотя та больше интересовалась творческими предметами. Полина восхищалась рисунками Алисы, хотя и не понимала, зачем той тратить столько времени на них.

– Я просто хочу, чтобы ты жила настоящей жизнью, а не сидела за этим ноутбуком, – часто говорила она.

Эти слова иногда ранили Алису. Она знала, что Полина заботится о ней, но каждый раз, когда разговор заходил о её увлечениях, Алиса чувствовала себя не на своём месте.

– Что ты рисуешь? – спросила Лея однажды вечером, когда Алиса, отложив ноутбук, взялась за карандаши.

Алиса замерла, удивлённая этим вопросом. Лея редко проявляла любопытство.