Шрифт:
Парад ржавых гвоздей.
Синяя задрипанная «Скания» затормозила, расплескав по всей остановке лужу, оставшуюся от ночного дождя. В утренний час пассажиров в автобусе было мало, а точнее – всего один, высокий сухощавый мужчина в длинной тёмно-синей железнодорожной шинели советского образца. Ему было лет пятьдесят, но резкие черты лица и глубокие морщины, делавшие его похожим на персонажей американских портретов позапрошлого века, добавляли ему лет. Пассажир, взглянув на часы, вышел из салона. Автобус, завывая, словно пылесос, двигателем не первой молодости и пуская вонючий сизый дым, отъехал от остановки, растворившись в серой дымке, которая предвещала ясный и солнечный день. Мужчина перешёл дорогу и направился вдоль длинного бетонного забора, изрисованного граффити и обклеенного всевозможными объявлениями
– Физкульт-привет, Олег Михайлович, давай подвезу! – задорно поприветствовал его водитель, опустив дверное стекло. – И куда вы в такую рань?
– Да туда же, куда и вы, Павел Николаевич.
– День сегодня хороший будет, – отозвался собеседник, указывая рукой куда-то в небо.
– А это мы вечером узнаем, хороший или нет.
Олег Михайлович Стрельников сел в серую «Волгу». Хотя в молодости он служил в танковых войсках, знал любую технику, как свои пять пальцев и имел водительские права всех категорий, он принципиально не хотел покупать машину, считая собственного «железного коня» излишеством, без которого вполне можно обойтись. Даже сейчас, когда он от помощника машиниста дорос до начальника тяговой части, ему просто не хотелось тратиться на бензин и искать парковки, когда ему по должности был положен бесплатный проезд на всём общественном транспорте. А подвозил его Павел Николаевич Пустовалов, начальник метрополитена, который уже давно иронично отзывался о себе как об «адмирале без флота», намекая на то, как долго шла эпопея со строительством метро в городе. И прозвище «Адмирал» в итоге очень быстро приклеилось к нему. Он и впрямь своей рыжеватой, но уже седеющей бородкой напоминал бывалого «морского волка».
– Тут ехать пять минут, а парковаться полчаса, – прокомментировал Стрельников попытки Пустовалова высмотреть подходящее место для швартовки своей «баржи». – Вот именно поэтому я и не вожу.
Пустовалов промолчал в ответ. Привычным быстрым шагом они подошли к металлическим воротам, на которых блестела покрашенная серебрянкой большая эмблема – крылатое колесо. Рядом с воротами виднелась небольшая синяя будочка с белой дверью с табличкой: «Режимная территория. Предъяви пропуск!», куда и направились Стрельников с Пустоваловым. Охранник на проходной оторвал взгляд от монитора, встал в полный рост и приложил ладонь к козырьку фуражки.
– Доброе утро!
– Кому-то доброе, а кому-то работать надо.
Несмотря на ранний час, работа в депо уже шла полным ходом: по веерным путям сновал туда-сюда оранжевый «унимог» на рельсовом ходу, расставляя вагоны в крытом ангаре производственного корпуса.
Как бы нехотя Стрельников повернул голову в сторону подъездного пути, где в тупике ржавело несколько старых вагонов. Один из них был ему особенно дорог. Это был оранжевый с белым головной вагон типа «И», на котором Стрельников сам ездил много лет назад, ещё в Москве. Двадцать или тридцать… Казалось, это было в прошлой жизни. По окончании испытаний поезд списали, не зная, что с ним делать. В результате он мотался, как неприкаянный, из одного депо в другое, сколько-то лет он простоял за ненадобностью сначала в депо «Сокол», потом в «Красной Пресне», часть вагонов порезали, но несколько остались в качестве сараев или тренажёров ПВС. И когда строили метро здесь, то из Москвы и Питера отправили огромное количество старой техники, пока что исправной, но уже никому не нужной. Вот и этот вагон, за который любой железнодорожный музей душу бы отдал, отогнали в дальний угол депо и использовали как склад для инструментов, не найдя ему лучшего применения. А потом, по мере того как открытие метрополитена приближалось, город получал всё больше техники, и для бесполезной, пусть и уникальной машины не осталось места. Многострадальный вагон буквально выбросили на улицу, выставив в тупик за стенами депо.
Появился бы Стрельников здесь чуть раньше, он бы принял меры к сохранению раритета, дорогого ему как память. Но сейчас,
Поздоровавшись и перекинувшись парой слов с коллегами, Стрельников поднялся в административный корпус: день обещал быть долгим и непростым. Разместившись в кабинете, он достал толстый ежедневник и начал что-то записывать, потом обвёл несколько дат на настенном календаре с логотипом метрополитена. Олег Михайлович хотел было спросить о поступивших звонках и письмах, однако в последний момент вспомнил, что секретаря на месте ещё не было. Рабочий день у Лилии, полненькой черноволосой девушки в неизменных толстых очках с квадратной оправой, начинался только в 9 часов.
Кабинетную тишину разорвал громкий и противный звонок старого телефона.
– Стрельников слушает, – не слишком приветливым голосом произнёс мужчина в трубку.
С самого утра Олег Михайлович пребывал в мерзком настроении, причин для которого на первый взгляд не было. Такое случается, когда, например, услышишь по радио какую-нибудь дурацкую, но прилипчивую песню. И думаешь, как вообще можно было придумать и спеть такую чушь. А потом весь оставшийся день она крутится у тебя в голове, и единственным средством избавиться от неё оказывается старый добрый топор.
– Какая-такая приёмка? – возмутился Стрельников. – Нам русским языком сказали, чтобы мы ждали комиссию и проводили приёмку вместе!
Голос на другом конце провода был не менее удивлён и возмущён:
– А нам говорили приезжать, когда вы уже всё примете и все акты подпишете! Вот мы и ждём уже два месяца, а от вас ни ответа, ни привета! Когда вы обещали организовать всё?
Стрельников прикрыл ладонью трубку, готовясь тихо выругаться, но в этот момент в кабинет зашла Лилия. Она кивнула начальнику и, видимо, поняв, что он не в духе, без лишних слов включила компьютер, втайне надеясь, что гнев Стрельникова будет направлен не на неё. Сам Олег Михайлович, видимо, был несколько разочарован невозможностью в полной мере излить душу, и продолжил более спокойным тоном:
– Так мы вас ждали! – он сделал особенное ударение на слове «вас». – Выходит, мы просохатили два месяца, а сейчас вы от нас требуете, чтобы мы подготовили все документы?
– А они у вас разве не готовы? Если нас вызвали, то значит, вы уже всё приняли!
«Ну началась сказка про белого бычка, откуда ушли, к тому и пришли», – подумал Стрельников, прежде чем ответить. Но вместо ответа он громко опустил трубку на рычаг.
– Доброе утро, Лилия. – Обратился Стрельников к секретарше. – Скажите, какие мероприятия на сегодня назначены?
– Сегодня приезжают два курсанта, машинисты из Москвы и Питера, которые будут стажироваться на нашей технике.
– Точно сегодня? Сегодня какой день недели? Вторник?
– Сегодня среда, – ответила секретарша, включая кофемашину. За время работы со Стрельниковым она уже узнала, что чашечка крепкого кофе – это единственное, что может усмирить гнев Олега Михайловича.
– Дьявол! Как я мог пропустить… Замотался совсем за последний месяц!
– В отпуск вам надо, Олег Михайлович, – участливо произнесла Лилия, поставив на стол начальника свежезаваренный кофе.