Экипаж Большого Друга

Эйнбоу Р.

Иван бросил коротко:

— Пока шашкой махать рано. Мы можем нырнуть прямо к вам и вытащить.

— Запрещаю, — так же, не тратя слов, ответил я. — Тут вас точно сцапают. Сколько кораблей на орбите?

— Немеряно. Больше тысячи. Последние три дня у них тут прямо фестиваль какой-то.

— Чарли, они ещё сферу не построили? — спросил Димка.

— В смысле, ту самую? Нет, но могут в любой момент. «Слон» на подходе.

— Уходите, маневрируйте. Сделайте всё, чтобы вас не захватили. Мы уйдём сами. На планету — ни ногой. Всё…

Я хотел еще добавить фразу о том,

что надо держать себя в руках, но Иван перебил:

— Слушай, капитан, не дури. Мы вас вытащим и свалим вместе…

— Не понимаю, Ваня, давно ты перестал выполнять приказы? — сдерживая раздражение, поинтересовался я.

В этот момент лифт остановился, Димка схватил двумя руками «тюльпан» и вывалился в открывающиеся створки. Раздался грохот, автоматная пальба смешалась глухими ударами «тюльпана», нас ждали. Я успел выстрелить один раз наугад, как всё закончилось, в тесном помещении тамбура пахло порохом и свежим мясом, чудовищная сила импульсов рвала и кромсала тела, как налетевший локомотив. В наступившей тишине стало слышно, как искрит поврежденная проводка и осыпается мелкими камешками штукатурка.

— Что у вас там?! — закричал Чарли, а может, и полковник, не разобрать.

— Всё нормально, — хмуро ответил Димка, поднимаясь с пола. — Где «Слон»?

— У подъезда, но народу вас встречает уж больно много. Вы отойдите чуть правее. Ага, ещё. Нормально.

Недреманное око Чарли отслеживало нас по терминалам мгновенки, встроенным в комбинезоны.

Раздался грохот падающих камней и скрежет раздираемого металла. Наружная стена выгнулась внутрь и рухнула подняв клубы пыли. Я тут же зашелся кашлем. Образовавшийся проём загородил борт долгожданного транспорта. Не мешкая, мы запрыгнули внутрь. Ещё на лету я заорал:

— Слонёнок, ходу! По пеленгу Друга! На максимальной тяге!

Когда мы добрались до рубки, «Слон» успел выйти в верхние слои атмосферы, тут и начался знакомый нам «бадминтон». Вернее, чуть не начался, Чарли успел перехватить управление и не дал нам врезаться в невидимую завесу, перекрывшую путь наверх. Панорама быстро темнеющего неба резко повернулась вправо, потом и вовсе сместилась назад, и мы увидели, как планета стала надвигаться на нас, плавно и неотвратимо.

— Эй! Кто так шутит?

— Вас блокировали. Пока придётся поболтаться внизу. Я начинаю военные действия против планеты Шааясс, — очень серьезно ответил Чарли.

— Чарли, помнишь, что говорил мне? Об интересах и подчинении. Так вот, слушай приказ. Уходите на безопасное расстояние. Ваша главная задача — остаться на свободе. Да и не о захвате сейчас речь идёт. Бить будут на поражение. Пока мы что-нибудь не придумаем, сюда не соваться. Как понял?

— Уходим. Держитесь, — голоса Ивана и Чарли перемешались, я не разобрал, кто из них, что сказал.

— Дим, может, ты возьмёшь управление?

— Пусть Слонёнок рулит. Руки дрожат, — ответил Димка и откинулся в кресле.

— Ты чего?

— Я пятерых положил, двумя выстрелами. Вот чего! — почти крикнул он.

— Ты, Дима, в детстве-юности книжек перечитал, — я попытался смягчить ситуацию.

— Слушай! Вот только не надо мне мозги мыть! Всё я

понимаю, не понимаю только, почему нельзя без обойтись без крови. Как выяснилось, из Круглого мочила никакой. И хватит, скоро всё пройдёт.

— Ну, если уж так вопрос ставить. Можно, наверно, обойтись и без конфликтов. Но не получилось. Мы ж как слепые, мы наугад прём, а дорогу никто не спешит указывать, — попытался я уговорить Димку. И себя заодно. — Вот мы и будем переть, пока не прозреем, или пока не найдётся кто-то посообразительней сервов. Пока не подумает кто-нибудь, что лучше с нами договориться, чем терпеть убытки. Такое вот, блин, моё скромное мнение!

— А смысл?…

Договорить ему не дал вездесущий Чарли:

— Извините, джентльмены, что вмешиваюсь в вашу интимную беседу, но у вас, кажется, проблемы.

— Вот спасибо, не знал. Вы где? — задал я главный вопрос.

— Мы далеко, я придумал, как надо перемещаться, чтобы нас не сцапали. Но у вас вот проблема усугубилась. Сервы разворачивают какую-то хрень на орбите, я так понял, будут гвоздить по вас. Так что, покуда у вас никакого плана спасения нет, предлагаю свой. Пара минут у нас есть.

— Амба, Василий Иваныч, — Димка смотрел прямо перед собой, лицо его скривилось в усмешке.

— Давай, Чарли, говори, не слушай провокаторов, — сказал я, повернув лицо к Круглому и покрутив пальцем у виска. Наши наверху и так места себе не находят.

— План простой. В данный момент весь флот сервов расположился, можно сказать, в одном месте. Вы сейчас, вот уже сейчас начали двигаться по хитрой траектории, я выдал Слонёнку алгоритм. Вас вряд ли так смогут подстрелить. Таким манером, только, ага, пониже, по самой поверхности, вы выйдете из опасной зоны, для нас опасной, и я вас там подберу. Мне надо на маневр три минуты, а сервам, чтобы выстроиться для захвата, не меньше пяти.

— А они что, так и будут смотреть на нас и висеть неподвижно? Таки они идиоты, да? — поинтересовался Дима.

— Я им не дам туда сунуться, а кто рискнёт, того мухобойкой. Всё, они готовы к выстрелу. Удачи!

«Слон» рванул влево и немного сбросил скорость, я увидел, как участок леса, проносящегося под нами, превратился в гладкую площадку размером в четыре футбольных поля. Ничего себе, «хрень» против нас выкатили!

— Чарли, при такой мощности «Слон» как себя будет чувствовать? — праздным любопытством вопрос Круглого назвать трудно.

— Минууут…у… Ты думаешь, легко столько задач одновременно вести? Это предел для вас, шансов уцелеть мало. Лучше не проверять. До точки рандеву двадцать минут хода. Извините, я занят, — сказал Чарли и замолчал.

Нам только и осталось, что вести обратный отсчёт. Равнина под нами постепенно перешла в предгорья, а потом пошли горы. Смотреть вниз категорически не хотелось, та гонка на планете без названья представлялась теперь просто неспешной прогулкой. Рассмотреть ландшафт можно было в короткие моменты смены курса, всё остальное время под нами бежала сплошная серая муть. Несколько раз вдалеке обнаруживались результаты стрельбы сервов — целые скалы превращались в груды щебня в одно неуловимое мгновение.