Экипаж черного корабля
Шрифт:
Чуть-чуть, совсем-совсем незаметно даже для себя лежащий на замороженной траве Руган повел голову в сторону. Ему давалось такое право — он являлся главным в первой атакующей волне. Он совершал движение примерно со скоростью улитки и приблизительно через минуту довел его до конца. Теперь он ясно видел источник постоянного шума: два охранника внешнего обвода беседовали о жизни. Они делали это давно и со вкусом. Странная тема для людей, в мизерной дистанции от которых таилась вздернутая пружина облаченной в снаряжение смерти. Кроме того, один из них, отойдя в сторону, осуществил слив накопленной в организме жидкости. Похоже, дисциплина в рядах телохранителей Большого Кошелька стояла не на самой большой высоте, или они разбаловались уже здесь, лишившись своих «естественных» врагов, оставшихся там, в более населенных когда-то местностях. Единственное, что они покуда себе не позволяли, — это курить. Может, боялись
Некоторое время Руган смотрел на охранников. Это было гораздо интереснее, чем темные окна, в которые он пялился предыдущий час. Соскучившийся по картинкам мозг параллельно вылепил внутри несколько десятков сцен убийства этих говорунов. Любой из сценариев был короток и с неизбежностью заканчивался трагическим для статистов финалом. В некоторых Руган действовал иглометом, в большинстве ножом, а в особо извилистых, но тоже кратковременных сюжетах и тем и другим одновременно. Руган досадовал о будущем: когда в наушнике пискнет сигнал, зовущий в атаку, ему не придется совершать представленные воображением удары — это сделает лежащий поблизости и только случайно не облитый мочой бывший дезертир и минометчик имперской пехоты Асси. Руган надеялся, что юноша справится: в теперешние времена они взрослели быстро, правда, и жили недолго.
Затем Руган, так же осторожно, словно хрустальным шаром или бассейном с рыбками, повел головой обратно. В этот момент в наушнике пискнуло. Мышцы сразу напряглись, готовясь к броску. И тут же голова, вкованная в шлем, выдавила из пор целую сотню потных капель. Они побежали по вискам. Это была совсем, совсем не та команда, потому что пискливых импульса оказалось только два. Как Руган ни напрягал слух, он не дождался третьего. Может, он его пропустил? Этого не могло быть. Но вдруг он на мгновение, всего на один маленький-маленький полусекундный отрезок, погрузился в сон? Сердце забилось учащенно, отражаясь ритмом в висках, тех самых, по которым лился выдавленный из головы пот. И тут же, предотвращая аритмию, в наушнике повторились сигналы. Их снова было два. Они значили: «Всем затаиться, ничего не предпринимать». Что-то где-то случилось. Руган очень надеялся, что все его люди поняли сигнал правильно.
Однако там, справа, откуда он только что увел глаза, что-то происходило. Как он это почувствовал? Возможно, там зародился новый звук, несмело дребезжащая струна. Снова медленно, но гораздо быстрее, чем раньше, он повел свой хрустальный шар обратно. Радиомаскировочный плащ и шлемоподобная каска достаточно сильно заслоняли обзор. Наконец глянув вправо, он понял, что его насторожило. Охранники больше не разговаривали. Нет, и свои непосредственные обязанности они тоже не выполняли. Оба они лежали, лежали навзничь. Один еще корчился, бесшумно дергались его ноги. Вероятно, и у того и у другого горло оказалось перерезано так глубоко, что они не могли даже хрипеть.
«Асси! — догадался Руган. — Асси не понял сигнала! Принял его за команду к нападению». Ему хотелось тут же рвануться вперед, остановить мальчика или, если уж так случилось, скомандовать общую атаку. Вдруг, несмотря на предупреждение командира, у них все получится, штурм не захлебнется, а главное, в накатившейся кутерьме выживет молокосос Асси. Руган едва сдержал себя, казалось, на борьбу растратился геологический период, но в действительности миновала секунда. Вероятно, это его спасло.
Он заставил себя вглядеться в расстилающийся впереди пейзаж. Там, ближе к постройкам, что-то двигалось. Наверное, недоумок Асси, подумалось ему зло. Даже сквозь теплочувствительную насадку наглазника, совмещенную со светоумножителем, он смутно различал торопливо движущуюся тень — сейчас не было времени доставать бинокль для получения более приемлемого изображения. Паникующий мозг уже подсказывал объяснение: «Садятся батарейки». Он тут же решил, что обязательно по возвращении поколотит Карбана и всех остальных ответственных за техническую оснастку группы. Затем снова справа, в трех шагах от него, в поле видимости шагнула чья-то нога. Руган совсем застыл, а чужие ноги проследовали дальше, быстро, почти рысцой. Теперь он видел всю удаляющуюся фигуру: какой блеклой она представилась даже с такого малого расстояния. «Кто это? — подумал он. — Кто обязался прикрывать мои тылы? Передатчик испорчен, начата общая атака, а мой наушник издох. Карбана убью!».
И сразу в ухе пискнуло. Снова два раза. «Затаиться и ждать!» Но кто же тогда пошел в атаку? Он уже слышал топот новых набегающих сзади ног. Пот лился
Кто-то, но не отряд Лумиса Диностарио!
14. ПЕРЕСЕЧЕННАЯ МЕСТНОСТЬ
То, что встретила в своем разведывательном походе группа Фейна, конечно, не шло в сравнение с шоком, полученным передовой линией нападения отряда при штурме резиденции, однако по масштабности это оказалось не менее внушительно.
Во время перемещения по Скупой долине Фейн руководствовался только двумя вещами: картой и собственным опытом, изрядно разбавленным интуицией. Ни по солнцам, ни по компасу он ориентироваться не мог. Насчет светил понятно почему, ни Фиоль, ни Гиганта Эрр, ни так недавно разгоревшегося в небе карлика Лезенгаупа никто в последнее время с территории Эйрарбии не наблюдал. Компас тоже теперь стал не совсем надежным инструментом. Ведь после полыхнувших в стратосфере ядерных снарядов, доставленных в верхние слои неба не столько республиканцами, сколько самой противовоздушной обороной Империи, стремящейся уничтожить пикирующие боеголовки до подрыва, магнитные пояса планеты изменили конфигурацию, да к тому же и собственное количество их стало много больше. Надежных проводников из местного населения у Фейна покуда не имелось, да и, честно говоря, он мало надеялся, что они появятся в скором времени. По этим причинам он прибыл на запланированное место гораздо позже намеченного срока. Непредвиденные задержки в пути придали ему некоторую уверенность по поводу пропажи предыдущих разведчиков. Вдруг они тоже просто подзадержались по неучтенным, объективным причинам. Однако он знал, что в отличие от новой группы передовая тройка должна была продвигаться вдоль отмеченных на карте дорог, а не по пересеченной местности.
Топографическим ориентиром служила деревня, точнее, по обозначению карты «энергопоселение номер тысяча два». Именно туда первично направлялся Порэл. Фейн приблизился к «ЭП-1002» с другой стороны. Раньше, если бы не пропали разведчики, он бы предположил, что деревня давно брошена местным населением. Ведь по определению в энергопоселениях принудительно выращивался только какой-нибудь из видов тото-мака, овоща, из которого вроде бы промышленным способом выпаривался бензин. Растить что-либо другое в таких местах запрещалось, так что с продовольствием здесь после развала государственных структур снабжения неминуемо происходила беда. Кому нужны какие-то крестьяне, когда в первую очередь необходимо снабжать армию и флот? Теперь, после исчезновения Порэла, Фейн усомнился в своем предположении. Вдруг в Скупой долине как раз и сохранился очаг относительно управляемой структуры и неизбежно вспыхивающие в подобных местах крестьянские бунты удалось ввести в рамки? Или же произошло обратное: используя отвлекающие геополитические факторы, стихийное восстание добилось локального успеха. И в том и в другом случае группе Фейна следовало опасаться централизованного отпора.
Поскольку на радиосвязь командор Лумис наложил вето, Фейн, подойдя к «ЭП-1002», все еще не имел понятия о новом, произошедшем недавно чрезвычайном происшествии. Из-за гористой местности исключалась изначально связь со штабом отряда в ультракоротком диапазоне, а после случившегося Карбан, да и Лумис опасались выходить в эфир на средних и на всех прочих волнах, теперь уже вполне сознательно, а не в силу некоего предчувствия. Можно сказать, они предавали группу Фейна, лишая его донельзя важной информации. Однако в ином варианте, то есть при выходе в эфир, они рисковали выдать неизвестному противнику само наличие отряда. Там, в пещере, в штабе Лумиса Диностарио надеялись на опыт, а может, и везение Фейна. Получается, они рисковали частью ради целого. Но понятно, что и об этом тоже группа разведчиков ведать не ведала.
Спустившись с предгорий, но по-прежнему находясь выше энергопоселения, Фейн, сознательно нарушив предупреждения Лумиса, приказал установить на треногу и задействовать переносной радиолокатор. Проработав на излучение две секунды, станция выключилась — командир группы все-таки опасался бдительности Карбана, следящего за эфиром где-то в двадцати пяти километрах западнее. Неизвестно, что бы случилось, если бы локатор проработал на излучение дольше.
При столь коротком обзоре слушающий наушник оператор не мог, конечно, засечь почти ничего, однако с большой гарантией он вряд ли «упустил бы» движущиеся объекты. Конечно, впереди могли располагаться какие-нибудь затаившиеся снайперы или пулеметчики, но, с точки зрения Фейна, такое предположение попахивало мистикой, ведь с такой же вероятностью засада могла встретиться им на пути и ранее. Но ведь никто не мог знать, где и как пройдет группа, хотя, Гигант Эрр — свидетель, почти весь отряд Лумиса имел представление о конечной цели «путешествия» Фейна.