Экипаж «Меконга» (илл. И. Сакурова)
Шрифт:
— Пока заявлять не о чем. Открытия нет.
— Открытие есть. Проницаемость в наших руках.
— Да, как граната в руках ребенка. Стабильности нет, сути явления не познали…
— Еще месяц, два, и мы добьемся стабильности эффекта.
— Самообман! — рявкнул Бенедиктов.
Рекс тихонько рявкнул в ответ и получил тумак от Николая. К счастью, там, внизу, ничего не услышали.
— Мы зашли в тупик, — говорил Бенедиктов. — Топчемся на месте. Надо вылезать из этого проклятого погреба и писать в академию. Давно
— Не имеете права, — жестко сказал Опрятин. — Мы работали вдвоем.
— Хорошо. Я умолчу о вашей схеме, можете ею подавиться. Но мысль об «установке заражения» принадлежит мне. Я заберу нож и подготовлю сообщение о своей работе…
Юра сделал большие глаза и ткнул Николая локтем. Нож!..
— Вы забываете, Анатолий Петрович, что нож достал я, — сдержанно заметил Опрятин.
— Она отдала вам нож не ради ваших прекрасных глаз, а ради меня… И вообще, если б я ее раньше послушался… Э, да что говорить!.. Послушайте, чего вы упираетесь? — продолжал он, помолчав. — Работу мы, конечно, проделали огромнейшую. Идемте и честно скажем: вот это сделали, а это не можем, давайте теперь навалимся сообща… Почестей и славы от вас не убудет…
— Довольно! — прервал его Опрятин. — Надоело нянчиться с вами. Вы жалкий наркоман!
— Мерзавец! — закричал Бенедиктов. — Не вы ли снабжали меня этой отравой? Вам было выгодно… чтоб держать меня в руках… Но Бенедиктов еще не конченный человек! Я лягу в клинику и… И подите к чертям. Можете прихватить с собой ваш «ключ тайны»!
— Ступайте наверх! Мы возвращаемся в город.
— Ну нет! Мне нужно завершить последний опыт. Сейчас спущусь вниз, отдохну немножко в прохладе, а потом…
— Я отстраняю вас от работы.
— Вы — меня? — Бенедиктов невесело засмеялся. — Не валяйте дурака. Уходите, а завтра пришлите за мной катер…
— Я пришлю приказ о вашем увольнении.
Голоса смолкли. Видимо, оба ученых перешли в другое помещение.
— Ты слышал? Ты слышал? — жарко зашептал Юра. — У них матвеевский нож и «ключ тайны»… Мы не ошиблись: это они стащили из музея «ключ тайны»…
— Молчи!
Некоторое время они выжидали, прислушивались.
— Колька, нужно вмешаться! Здесь уголовщиной пахнет.
— Пока что пахнет озоном…
— Озоном? — Юра принюхался. Из шахты потянуло свежим предгрозовым запахом. — Высокое напряжение… — пробормотал он.
По ту сторону дота заскрипела и хлопнула дверь.
Николай, пригнувшись, побежал к грифону, Юра и Валерка — за ним. Ползком добрались до своего прежнего укрытия.
Они увидели, как Опрятин с черным чемоданчиком в руке спустился с увала на пляж и подошел к Вове.
— Чего вдруг? — донесся снизу Вовин голос. — На три дня приехали ведь.
Опрятин что-то тихо ответил.
— А он остается? — спросил Вова.
— Да.
— Ну, обождите немного. Сейчас мотор соберу.
— Поживее!
Опрятин
— Что будем делать, Колька? — прошептал Юра. — Ждать, пока они вернутся за Бенедиктовым?
— А черт их знает, когда они вернутся. Ждать нельзя.
— Тогда — делать нечего — пошли к ним. Пусть хотя бы одного из нас подбросят в город.
— Не хочу, чтоб Опрятин узнал, что мы здесь.
— И я не хочу, а что поделаешь?
— Раздует еще, будто мы шпионим за ним. Лаборатория-то у него секретная.
— Слышал? Он ее не по назначению использует…
— В том-то и штука, — сказал Николай. — Он переполошится, если нас тут увидит, и Бенедиктову какую-нибудь пакость устроит…
— Знаешь что? Пусть Валерка спустится, скажет, что потерпел здесь крушение. Валерку ведь Опрятин не знает…
— Нет. Мы сделаем по-другому. Он ничего не узнает.
Юра посмотрел на друга, недоуменно помигал.
— Валерка, не в службу, а в дружбу, сбегай в лагерь, возьми баллоны акваланга, — сказал Николай. — И подсолнечное масло захвати. Мы будем ждать вон там.
— Ты что задумал? — сказал Юра. — Ты хочешь…
— Да, — кивнул Николай. — Прицеплюсь к моторке под водой и…
— Не сходи с ума!
— Беги, Валерка, быстрее! Только женщинам ни слова. Ни слова, понятно?
— Есть! — пробормотал юнга немного растерянно.
Он юркнул за склон грифона и, спустившись к восточному берегу, побежал к лагерю.
— Не будь идиотом, — зашипел Юра. — До города пятьдесят миль!
— Знаю. Воздух в баллонах почти не израсходован. Я привяжусь под носом моторки, буду дышать через шноркель.
— Ты замерзнешь на полдороге.
— Маслом натрусь.
— Все равно не пущу! — Юра приподнялся на локтях. — Пойду к Опрятину. Черт с ним…
Николай с силой надавил на его плечо:
— Слушай, старик, все будет в порядке, за меня не беспокойся. Когда уплывем, ты пойди к Бенедиктову, поговори с ним. И Рита… пусть с ним встретится. А я сегодня же вечером пришлю за вами яхтклубовский катер. В крайнем случае, завтра утром. Все.
Спорить было бесполезно: Юра хорошо знал упрямство друга.
Они переползли на противоположный склон большого грифона — здесь текли теплые грязевые ручьи — и спустились к пляжу восточного берега.
Прибежал Валерка.
— Ничего не спрашивали? — сказал Николай, забирая у него спаренные баллоны.
— Валя спросила, зачем масло понадобилось.
— А ты что?
— Сказал — потом объясню. Они стирают там…
Николай налил из бутылки на ладонь янтарной жидкости и начал втирать ее в кожу. Тело его стало блестящим и скользким. Посмотрел на манометр акваланга: сто сорок атмосфер, почти полный запас. Затем он закинул баллоны за спину, Юра помог ему застегнуть ремни и пояс со свинцовыми грузами.