Экипаж
Шрифт:
– Хм-м, да тут и насекомые есть... – задумчиво проводил взглядом какую-то мошку Моручи.
– Капитан, а помнишь, как к нам в прошлом месяце муха на борт залетела? – вспомнил Остап. – Ты тогда еще все бегал за ней с мечом и орал: «Убью скотину!»...
– Да что ты врешь-то, канонир? – недовольно посмотрел на него Святослав. – И ничего я не орал, я молча бегал...
Остап кхекнул, взваливая на плечо тяжеленный контейнер, доверху набитый ампулами с ценителлом. Заказ генетиков с LOKN-4330 был больше, чем заказы на Персефону, Янус, «Перевал», Оттронгкито, Посейдон
– Почему-то нас никто не встречает... – поджал губы Моручи. – Странно... Неужели никто не заметил, как мы?.. Или у них тут каждые пять минут кто-нибудь приземляется?
– Не очень верится, - согласился Ежов. – Когда я еще в ментуре служил... недолго правда, всего пару месяцев... был у нас один такой случай – умерла одна бабка. Одинокая – ни родни, ни знакомых. Никто и не хватился. А недели через три сосед чувствует – пахнет из-под ее двери чем-то таким... нехорошим...
– Вот и мне так кажется, - хмуро кивнул капитан. – Зачем бы им еще столько антибиотика понадобилось, да еще так срочно? Почему-то мне кажется, что мы опоздали... Штурман, ну-ка, проверь!
Фрида начала водить головой из стороны в сторону, вылавливая из пространства мысленные волны. Продолжалось это ровно три секунды.
– О-ох... – еле слышно простонала она, падая в обморок. Рудольф еле успел ее подхватить.
– Дышит, - констатировал он, посмотрев на показания дыхательного прибора. – Но слабо. Это что же такое она почувствовала?
– Моя думай, это все злое колдунство! – глубокомысленно заметил Дитирон.
– Положите ее в катер, устройте поудобнее и окажите первую помощь, - распорядился Моручи. Потом сам же выполнил свой приказ. – Второй пилот Кроу, останешься с ней. Тайфун, охранять! Остальные – за мной. Надо выяснить, что это там живет такое, от чего телепаты в обморок падают... Канонир, оставь ящик в катере – чего его зря туда-сюда таскать...
Снаружи станция напоминала несколько грибных шляпок, сложенных рядышком. Изнутри – огромную свалку. Столько испорченного металла Ежов не видел никогда в жизни – сплошные обломки. И грязно так, как будто здесь проводили студенческую вечеринку.
В коридорах стоял мягкий полумрак – освещение происходило сверху, от крошечных пипочек, воткнутых в четыре ряда в потолке. Хотя девять из десяти не светились – только едва заметно помаргивали. Капитан, а вслед за ним и Ежов с Рудольфом включили подсветку в плече комбинезона. Остап тоже включил фонарик, но в топор-пушке.
Пол был грязным. Очень грязным. Причем большая часть грязи имела органическое происхождение и противно хлюпала под ногами. А еще там были осколки стекла. Остап, которого все-таки заставили одеться и обуться, шел спокойно, роговые подошвы Дитирона тоже не встречали особых трудностей. А вот Соазссю приходилось несладко – обуви хуассины не носят, а их ножные щупальца довольно-таки мягкие и очень легко режутся. Суперкарго включил специальные магнитные подошвы, которые носил на щупальцах специально для неприятной почвы, но ему все равно приходилось скользить осторожно.
– Моя тут не люби быть, - занервничал уу-де-шуу. – Моя думай,
– Согласен, - как-то весь сжался Соазссь. – Капитан, у меня нехойошее п’йдечувствие...
– Спокойно, я с вами! – уверенно положил ладонь на эфес мономеча Моручи. – Есть тут кто живой?! Именем Аллаха, отзовитесь!
«...итесь... ...итесь... ...итесь»... – еле слышно откликнулось эхо.
– Не найдем мы тут никого живого, - перекинул на другое плечо топор-пушку Остап. – Уходить надо, капитан!
– Успеем.
– Чует мое сердце недоброе, ох чует... – покачал головой алкморег, но спорить не стал.
– Какой странный налет на стенах, - пощупал пальцем Рудольф. Правда, перед этим он включил защитное поле – мутанту вовсе не улыбалось заполучить еще какую-нибудь гадость в придачу к своей мутации. – Плесень, что ли?
Создавалось впечатление, что на этой станции не было никого живого уже лет сто. Стены и часть потолка покрывал толстый слой какой-то розоватой слизи. Она чуть колыхалась и еле заметно побулькивала, словно живая.
– Генетики, чтоб их... – досадливо вытер испачканный палец Рудольф. – Они вечно выращивают в своих колбах какую-нибудь мерзость, а потом та их же самих и съедает...
– Ой-ой-ой, кто это говойит? – укоризненно покачал треугольной макушкой Соазссь. – Это таки говойит п’йофессой ван ден Хейнекен, котойый сумел-таки взойвать целый гойод...
На чело Рудольфа наплыло облако угрюмости. Он всегда замолкал, когда кто-то вспоминал о его позоре.
Моручи, держа бластер у виска, в любую минуту готовый надавить на пусковой сенсор, осматривал помещение за помещением, коридор за коридором. Сзади что-то вынюхивали Ежов и Соазссь – первый искал улики, второй что-нибудь ценное. Рудольф следовал за ними по пятам, презрительно глядя на переломанную технику – на этой станции использовали ужасное старье.
– Я вижу что-то... – задумчиво осмотрелся Остап. – Я вижу что-то... на букву «гэ».
– Грязь? – предположил Дитирон.
– Ты смотри, чертяка, опять угадал! Ну, давай теперь ты.
– Моя видеть... моя видеть... моя видеть буква «ны».
– Напейсток? – поднял вышеназванный предмет с пола Соазссь.
– Не-а.
– Ножницы? – прихватил и их тоже хуассин.
– Не-а.
– Наждак? – Ежов как раз отыскал в ящике стола кусок наждачной бумаги.
– Не-а.
– Нэ... нэ... нэ... – задумался Остап, осматриваясь по сторонам. Его взгляд упал на пояс Соазсся. – Ножи?
– Не-а.
– Нос? – коснулся своего носа Михаил.
– Не-а.
– Ничего? – выдвинул свою версию Рудольф.
– Не-а.
Все крепко задумались. Даже капитан отвлекся от основной миссии и напряг лобешник.
– Ну ладно, что ты там задумал? – сдался Остап.
– Непонятная вещь моя видеть, вот что! – указал он на нечто, похожее на древний обломок кораблекрушения.
– Тьфу ты, опять ты за старое! – сплюнул алкморег. – Вот знал же, что какая-нибудь чепуха...
– А я вижу предмет на букву «тэ»... – тоном ниже сказал Ежов.