Эколог в СССР. Весна 1975
Шрифт:
– Володь, ты возьми ту х.., отх… от неё 20 и прие.. на ту пи….!
– я специально чуть задержался, подошел к слесарю и спросил:
– Владимир Петрович, а что Вам Кофман сейчас поручил?
– А-а…, велел укоротить эжекторную трубку дымососа на 20 сантиметров и закрепить её муфтой с четырьмя болтами на инструментальной полочке.
– А как Вы поняли? Он же только матерился!
– Кто матерился, Кофман? Я не слышал.
Вместе с Кофманом тогда в компании работали ещё несколько его друзей и ровесников, детей войны, школьников, блокадников. Мальчика Диму с сестрой, зимой 1941-го, вывезли с детдомом по «Дороге Жизни», видимо, поэтому, лично он, блокадником почему-то не числился. Родители-коммунисты, Исаак и Сара, сдали
Удивительно, но этот эпизод, про тот детдом, который несколько раз переходил из рук в руки, мне потом рассказывала и матушка Георгия, бессменная игуменья Горненского женского монастыря в Иерусалиме. Видимо, детьми, все они вместе там были, она и маленькие Кофманы, хотя друг друга они не помнят, я спрашивал. Да и не Георгией тогда ещё была маленькая Валечка Щукина.
Вообще, блокадники, железные люди. Я где-то читал, что, пережив в детстве лютый голод и дичайший стресс, они потом как «замороженные», живут очень долго. Так и было! Они в 70-75 лет работают в компании на полную, ездят в дальние командировки, слесарят, работают в снабжении. 27 января у них законный, по моему приказу, выходной. Выпив водочки, рассказывают иногда… Выходит мальчик Лёва из квартиры в парадное, в школу торопится, а у холодной батареи, дяденька сидит, но живой ещё. Возвращается Лева из школы, а дяденька уже не живой, и щеки у него уже кто-то вырезал... А на следующий день, стал Лева дверь открывать, а никак, чем-то прижата, пошел в школу через чёрную лестницу. Возвращается, а в парадном штабель, кого за ночь с улицы собрали, им и прижали дверь в квартиру…
Одна моя знакомая питерская бабуля, родилась 26 января 1944 года, за день до официальной даты снятия Блокады, и по закону имеет удостоверение, приравненное к Участнику войны. Дед у неё умер, огород продала и теперь, красивая такая, ухоженная, пышущая здоровьем, ей всего-то сейчас 75, каждый год, на майские, летает в бизнес-классе к зятю, на Алтай. С внучкой-сопровождающей, которая, тоже в бизнесе! А таковы преференции всех наших авиакомпаний для ветеранов! На майские, по Стране их возят бесплатно, с одним сопровождающим. И с небольшой доплатой, по Европе. Она как начала мне перечислять, где она была за последние годы… Франция, Испания, Канары и др. Прямо, бабка-путешественница, итить твою… Повезло вовремя родится!
Так вот, про мальчика Диму, 9 мая 1945 года.
Когда в 1944 году, родители, отозванные с фронта, забрали Диму с сестрой из вернувшегося детдома, они, вузовские преподаватели, получили направление в Университет на Украину. Ещё шла война, а выпуск инженеров уже налаживали. В тех местах шли страшные бои и у каждого пацана под кроватью лежал целый арсенал - пистолеты, автоматы, а то и пулеметы. Находили их, играючи на бывших полях сражений. Знали бы об этом родители… Узнали! 9 мая, когда Левитан по радио объявил о Победе, местная пацанва достала оружие и со своих балконов устроила такой салют... Естественно, на пальбу приехали менты, всё оружие изъяли, всех пацанов забрали в отделение и вызвали с работы родителей. Никаких юридических последствий для пацанов, кроме страшных люлей от родителей, данный эпизод не имел. Время было такое.
***
В 1975 году Кофману всего 43 года и он работает завлабом в Институте инженеров водного транспорта. Там же, доцентом, трудится и его друг, Лев Васильевич Маликов, тот самый мальчик Лёва из блокадного Ленинграда. И лучших преподавателей-специалистов в области технологий обращения с отходами, нам не найти. Правда, они ещё не знают, что они такие специалисты и где им придется теперь работать. Но это ничего, Вайсберг тоже многого про себя не знал, а, глянь, вон как уже разворачивается... Будущий академик, не
Дальше, всё просто, «стучу» дяде Антону Лазареву и через некоторое время обоих вежливо приглашают на собеседование к Вайсбергу. Я тоже присутствую. А ведь я и не видел их никогда такими молодыми. Просто красавчики, мужики, чуть за 40, в самом соку. Вижу, что не очень довольны, они не понимают, что от них хотят, т.к. преподают они сейчас совсем другие дисциплины – судовые дизеля и прочие силовые агрегаты. Но это ладно, Вайсберг сначала тоже ничего не понимал. И я берусь за дело!
И, вот, мы с Димой и Левой, буквально, за пару часов… «изобрели», пока на бумаге, первый в СССР полноразмеренный инсинератор контейнерного типа с номинальной производительностью 50 кг/ч и боковой загрузкой, самую первую и удачную модель в огромной промышленной серии компании. Модель выпускается до сих пор без каких-либо существенных изменений. Разве что, автоматику поменяли на современную.
Эскиз готов, хоть сейчас отдавай конструкторам на детальную проработку отдельных агрегатов. Модель универсальна, годится для термического обезвреживания и уничтожения практически любых отходов поселений. Работает в режиме «вместо помойки» и хорошо прикрывает собой отдаленные и необустроенные объекты, вахтовые поселки, вкл. наши станции в Антарктиде и на Северном полюсе.
И, ведь, практически не подсказывал, только рассказал о задаче и набросал общие виды разрезов. А дальше, они всё нарисовали сами, вырывая друг у друга карандаш и, буквально в уме, делая сложнейшие математические расчёты.
– В-о-о-т! – резюмирует Вайсберг, - Вот, про все, про это, и будете на лекциях рассказывать студентам. А опытно-промышленный образец построите с ними в нашей лаборатории на практических занятиях.
«Ага, ещё и лаборатория у нас будет на кафедре, совсем здорово!», подумал я.
Дальше, уже бодро, пошло про учебные нагрузки, ставки, зарплаты, квартиры, учёные звания…, в общем мне не интересно. Ну что, Дмитрий Исаакович, в расчете, за тот графин с подоконника, а-ха-ха?!
***
В реале, в самом начале 90-х, такой инсинератор Дима с Левой изобретали больше, чем полгода. К ним обратился Архангельский Облздрав, за деньги помочь с медотходами, вот они и взялись. Поперву, горели, взрывались, но упорно шли вперед. Времена были голодными и они, кадровые преподаватели морского инженерного вуза, хватались буквально за любую работу. Так как кругом были их выпускники, то особо, в их аферах им никто не мешал, но… и не помогал, приходилось обходиться своими силами.
Так, они, на-пару, погнали здоровенную ржавую самоходную баржу, которую за копейки купили на Невском судостроительном заводе, который перед Рыбацким, у какого-то своего выпускника, на продажу, в Эстонию. Не в саму Эстонию, а выгнать её подальше, в море, где эстонцы с катера, по-тихому, ночью, высаживали на баржу свой экипаж, 10 человек, рассчитывались и отправляли наших друзей на катере домой. Дело было выгодное, эстонцы хорошо платили, и тогда, Эстония, вдруг резко стала крупнейшим экспортером вторичных металлов в Европе, включая редкозём. Наши, туда тащили всё, даже секретные электронные платы от боевых торпед подводных лодок. Не шучу.
Мой друг, капитан-лейтенант Володя Шиповский, тогда начальник МТЧ береговой базы дизельных торпедных подводных лодок в Палдиски, когда понял, что у него одномоментно отняли всё – Родину, квартиру, жену, перспективу…, три месяца, часто, но не много, попил флотского «шила», а потом, без зазрения совести… Всё равно, никто уже ничего не проверит, а боевые лодки так и сгнили у причальных стенок базы и вскоре, вообще, уехали на металлолом. Да и чего им было не уехать, когда из них, считай, всё оборудование, включающее цветмет, продали. Володя не стал продолжать службу в Новой России, он ей не присягал, а уволился и уехал к себе на Урал, начинать вторую жизнь гражданским человеком. Я тогда звал его к себе, в Москву, но он не захотел.