Экология разума (Избранные статьи по антропологии, психиатрии и эпистемологии)
Шрифт:
В широком смысле можно сказать, что патологические черты нашего времени - это аккумулированные результаты этого процесса "выедания" гибкости в ответ на стрессы того или иного рода (особенно стрессы популяционного давления) и отказа мириться с побочными продуктами стресса (например, эпидемиями или голодом), веками служившими в качестве корректоров избытка популяции.
Эколог-аналитик сталкивается с дилеммой: с одной стороны (если вообще какие-то его рекомендации будут выполняться), он должен в первую очередь рекомендовать все, что только даст системе положительный бюджет гибкости; с другой стороны, люди и институты, с которыми мы имеем
Из этого следует, что эколог, занятый увеличением гибкости (и в этом смысле он менее тиран, чем большинство социальных планировщиков, имеющих тенденцию к увеличению законодательного контроля), все же должен обладать властью для сохранения той гибкости, которая уже существует или может быть создана. В этом пункте (как и в вопросе о невоспроизводимости природных ресурсов) его рекомендации должны быть тираническими.
Социальная гибкость - это такой же драгоценный ресурс, как нефть или титан, она должна соответствующим образом учитываться в бюджете и расходоваться (как жир при метаморфозе куколки) на нужные перемены. Поскольку "выедание" гибкости происходит из-за существования внутри цивилизации регенеративных (т.е. склонных к эскалации) субсистем, контролировать в конечном счете нужно именно их.
Здесь стоит отметить, что гибкость так соотносится со специализацией, как энтропия соотносится с негэнтропией. Гибкость можно определить как не зарезервированный для какой-либо конкретной цели (uncommitted) потенциал к изменению.
Телефонная сеть выказывает максимальную негэнтропию, максимальную специализацию, максимальную информационную загрузку и максимальную ригидность, когда задействовано так много ее цепей, что еще один звонок - и систему заклинит. Она выказывает максимальную энтропию и максимальную гибкость, когда не задействован ни один из ее контуров. (В данном конкретном примере неиспользуемые цепи не зарезервированы ни для какой конкретной цели.)
Следует отметить, что бюджет гибкости является мультипликативным, а не аддитивно-субтрактивным, как бюджет денег или энергии.
Распределение гибкости
Снова следуя Эшби, надо признать, что распределение гибкости среди множества переменных системы - это вопрос огромной важности.
Здоровую систему, о которой мы мечтали выше, можно сравнить с акробатом на проволоке. Для поддержания актуальной истинности своей базовой предпосылки ("я нахожусь на проволоке") он должен иметь свободу перемещения из одного нестабильного положения в другое, т.е. некоторые переменные (положение и скорость движения его рук) должны иметь значительную гибкость, которую он использует для поддержания стабильности других - более общих и фундаментальных - характеристик. Если его руки зафиксированы или парализованы (т.е. изолированы от коммуникации), он обязательно упадет.
В этой связи интересно рассмотреть экологию нашей законодательной системы. По очевидным причинам закону трудно контролировать те базовые этические и абстрактные принципы, от которых зависит социальная система. Разумеется, исторически Соединенные Штаты были основаны на предпосылке свободы религии и свободы мысли, классическим примером чего является отделение церкви от государства.
С другой стороны, довольно легко написать законы, которые зафиксируют более эпизодические и поверхностные детали человеческого поведения. Другими словами,
Отмечу мимоходом, что аналогия с акробатом может применяться на более высоком уровне. В течение того периода, когда акробат учится двигать своими руками соответствующим образом, под ним надо натянуть страховочную сетку, т.е. именно дать ему свободу падать с проволоки. При социальных изменениях, в течение процесса обучения и создания новой системы, могут быть необходимы свобода и гибкость в отношении самых базовых переменных.
Таковы парадоксы порядка и беспорядка, которые должны осознать эколог-аналитик и планировщик.
Как бы то ни было, не приходится спорить с тем, что за последние сто лет тенденции социальных изменений, особенно в США, вели в направлении неправильного распределения гибкости между переменными цивилизации. Те переменные, которым следует быть гибкими, были зафиксированы, те же, которым следует быть относительно устойчивыми и меняться только медленно, были брошены на произвол судьбы.
Но даже в таком случае закон - это определенно неподходящий метод стабилизации фундаментальных переменных. Стабилизацию следует производить через процессы образования и формирования характера, т.е. через те части нашей социальной системы, которые ныне подвергаются максимальным пертурбациям, чего и следовало ожидать.
Гибкость идей
Цивилизация работает на идеях самых разных степеней общности. Эти идеи присутствуют (одни эксплицитно, другие имплицитно) в действиях и взаимодействиях людей. Одни из них сознательны и ясно определены, другие туманны, а многие бессознательны. Некоторые из этих идей разделяются повсеместно, другие дифференцируются по различным субсистемам общества.
Если бюджет гибкости должен стать центральным компонентом нашего понимания работы системы "окружающая среда-цивилизация" и если категория патологии связана с неблагоразумным расходованием этого бюджета, тогда, несомненно, гибкость идей будет играть важную роль в нашей теории и нашей практике.
Несколько примеров базовых культурных идей прояснят вопрос:
"Золотое правило", "Око за око", "Справедливость";
"Здравый смысл экономики бережливости" либо "здравый смысл изобилия";
"Имя этой вещи - "стул"" и другие языковые предпосылки, способствующие овеществлению;
"Выживание сильнейшего" либо "выживание системы "организм плюс окружающая среда"";
Предпосылки массового производства, соперничества, гордости и т.д.;
Предпосылки трансфера, идей о формировании характера, теорий образования и т.д.;
Паттерны личных отношений, доминирования, любви и т.д.
Как и все прочие переменные, идеи цивилизации взаимосвязаны, частично посредством некоторого вида психо-логи-ки, и частично благодаря консенсусу относительно квазиреальных эффектов действий.
Для этой сложной сети детерминирования идей (и действий) характерно то, что определенные звенья в сети часто слабы, однако каждая данная идея (или действие) подвергается множественному детерминированию многими переплетенными характерными чертами. Когда мы ложимся в постель, мы выключаем свет частично под влиянием экономики бережливости, частично под влиянием предпосылок трансфера, частично под влиянием идеи права на частную жизнь, частично - для уменьшения сенсорного воздействия и т.д.