Экономика во лжи. Прошлое, настоящее и будущее российской экономики

Кричевский Никита Александрович

Еще один момент. Если верить Росстату, в 1991 г. в хозяйствах всех категорий РСФСР было произведено 84 млн т зерна, 34 млн т картофеля, 9 млн т мяса, 49 млн т молока. Для сравнения: в 2011 г. производство аграрной продукции в хозяйствах всех категорий (включая частников) составило: по зерну – 94 млн т, по картофелю – 33 млн т, по мясу – 8 млн т, по молоку – 32 млн т.

Неужели либерализация цен была направлена на борьбу с торговой мафией? Или таким способом «гайдаровцы» пытались выудить из агропромышленного комплекса неучтенные запасы? И в том и в другом случае либералы пошли против собственного народа, в течение первых двух недель 1992 г. погрузившегося во мрак нищеты.

Что нужно было делать? А продразверстка? А репрессивный аппарат? Люди одобрили бы любые действия, лишь бы не оставлять детей караулить место в

многочасовых очередях за отрубями. Но ни Борис Ельцин, ни «младореформаторы» были не в состоянии навести элементарный порядок в стране, хотя для этого у них были все условия: от народной поддержки до присягнувших новой власти силовиков.

Незнание азов экономической теории и хозяйственной практики, отсутствие государственного управленческого опыта, выставление русского ментального наследия как «темных и отсталых» пережитков прошлого, слепая вера в либеральные догматы, жажда власти – вот лишь немногие причины, под действием которых некогда великая держава превратилась в груду цивилизационных обломков.

Вот что писал о Гайдаре Александр Солженицын: «Никогда не поставлю Гайдара рядом с Лениным, слишком не тот рост. Но в одном качестве они очень сходны: в том, как фанатик, влекомый только своей призрачной идеей, не ведающий государственной ответственности, уверенно берется за скальпель и многократно кромсает тело России» [145] .

«Дикая приватизация» по Чубайсу

Декларативными задачами приватизации были: на первом этапе (1992–1993 гг.) – создание широкого круга собственников посредством безвозмездной передачи государственной собственности, на втором этапе (1994–1999 гг.) – пополнение доходной части бюджетов и привлечение стратегических инвесторов.

145

Солженицын А. Реформы – на развал // Россия в обвале. – М., 1998. – Гл. 3.

Системная приватизация в России началась в 1992 г. во исполнение ряда законов и постановлений Верховного Совета РФ, а также указов президента РФ Ельцина от 29 декабря 1991 г. «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий», от 29 января 1992 г. «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий», от 1 июля 1992 г. «Об организационных мерах по преобразованию государственных предприятий, добровольных объединений государственных предприятий в акционерные общества», от 14 августа 1992 г. «О введении в действие системы приватизационных чеков в Российской Федерации».

Значительная часть государственной собственности должна была распределиться среди населения посредством раздачи и последующего вложения приватизационных чеков (ваучеров) номиналом 10 тыс. руб. Сразу скажу, что оценка доли каждого россиянина в совокупных государственных активах была несправедливой, так как основывалась на оценке основных производственных фондов, проведенной еще в начале 80-х. Помимо этого, гиперинфляция 1992 г. обесценила номинал ваучера до цены пальто среднего качества.

Возможность получить госсобственность за гроши привлекла к приватизационным процессам не только обладавших значительными накоплениями «красных директоров» (руководителей предприятий, находившихся на своих постах со времен позднего СССР), озабоченных прежде всего обретением контроля над вверенными активами, но и организованные преступные группировки (ОПГ), перед которыми открылась уникальная возможность эффективно разместить средства общаков. Не отставали и новоявленные «капиталисты»: пользуясь правовой вакханалией, административной поддержкой коррумпированных чиновников и физическим ресурсом «пехоты» ОПГ, они активно вкладывали в приобретение ваучеров легальные и обналиченные денежные средства с последующим обменом на интересующие их государственные активы.

Технология массового отъема ваучеров у обнищавшего населения была такой. Во-первых, объявления «куплю ваучер» (в 1992–1993 гг. «цена» колебалась в пределах 15–20 долл. за штуку) размещались практически во всех газетах того времени. В те годы даже появился специфический вид нелегального бизнеса – скупка ваучеров в людных местах (у станций метро, в подземных переходах, на вокзалах, в

аэропортах) с последующей реализацией «оптовых партий» на площадках чрезвычайно расплодившихся в те годы бирж. Во-вторых, ваучеры «доверялись» неискушенным в экономических познаниях населением специализированным чековым фондам, исчезавшим из поля зрения «инвесторов» уже через несколько месяцев после начала работы. В-третьих, приватизационные чеки можно было вложить в конкретные предприятия, но этот путь был доступен в основном самим работникам производств, а также их родственникам и знакомым.

Об итогах «дикого» этапа приватизации сказано немало. Здесь упомянем свидетельство Владимира Полеванова, бывшего главы Администрации Амурской области, в конце 1994 г. на короткий срок назначенного председателем Госкомитета РФ по управлению государственным имуществом: «Подняв документы, я с ужасом обнаружил, что целый ряд крупнейших предприятий ВПК был скуплен иностранцами за бесценок. То есть заводы и КБ, выпускавшие совсекретную продукцию, вышли из-под нашего контроля. Тот же Джонатан Хэй (один из американских советников российского правительства. – Н.К.) с помощью Чубайса купил 30 % акций Московского электронного завода и действовавшего с ним в кооперации НИИ «Графит» – единственного в стране разработчика графитового покрытия для самолетов-невидимок типа «Стелс». После чего Хэй заблокировал заказ военно-космических сил на производство высоких технологий» [146] .

146

Цит. по: Щепоткин В. Пресса выступила. Слово – прокурору // Российская Федерация сегодня. – 2005. – № 1.

Еще одна «неожиданная петелька» (фразеологический оборот Солженицына): 18 января 1995 г., через два месяца после назначения главой Госкомитета, Полеванов подал председателю Правительства РФ Черномырдину докладную записку о творящихся злоупотреблениях. В ней, в частности, упоминается, что 51 % акций промышленного гиганта «Уралмаш» стали собственностью одного физического лица, автомобильный завод имени Лихачева продан за 4 млн долл. вместо 1 млрд, а Красноярский алюминиевый завод достался братьям Черным в 300 раз дешевле его стоимости [147] . Через несколько дней после доклада Полеванов был снят с должности.

147

Полеванов В. Технология великого обмана. – М., 1995. – С. 8–17.

И снова китайский опыт. К моменту начала поступательных экономических реформ 77,6 % ВВП страны формировалось государственными промышленными предприятиями, а 22,4 % – колхозами, лишь по формальным признакам считавшимися негосударственными. В 1990 г., то есть через 12 лет после начала преобразований, доля госсектора в китайской экономике все еще составляла определяющие 54,6 % (на долю коллективных хозяйств приходилось 35,6 %, а оставшиеся 9,8 % – на создавших предприятия с нуля частников).

Масштабная приватизационная кампания в Китае началась лишь в 1996–1997 гг., почти через 20 лет после начала реформ, с принятием Госсоветом КНР решения о приватизации сначала малых, а затем средних и крупных предприятий. В 1996–2006 гг. количество госпредприятий (включая акционерные общества с контрольным пакетом акций в собственности государства) сократилось с 113,8 до 24,9 тысячи, а численность занятых на них – с 43 до 18 млн человек. В итоге в 2007 г. удельный вес госпредприятий в китайской экономике составлял 29,5 %, коллективных хозяйств – 2,7 % ВВП, зато удельный вес частного сектора достиг 67,8 % ВВП [148] . Впрочем, случаи коррупции при приватизации были нередки и в Китае, эти прецеденты расследуются и по сию пору.

148

Источники: China Compendium of Statistic 1949–2004; China Statistical Yearbook; National Bureau of Statistic. – Beijing: China Statistic Press, 2008.