Экономист под прикрытием
Шрифт:
Два важнейших источника информации о предпочтениях людей — это зарплаты и цены на дома. Цены на дома содержат информацию о ценности, которую люди придают всевозможным прелестям жизни: магазинам, зелени, низкому уровню преступности, тишине, утреннему солнцу в окне и т.д. Кое-что из этого можно довольно точно измерить. К примеру, разница в цене между двумя одинаковыми домами друг напротив друга, вероятно, откроет, насколько людям нравится, чтобы дом стоял лицом к солнцу. А зарплаты раскрывают информацию о том, во сколько люди оценивают разницу между должностями с очень похожими профессиональными требованиями, но разными уровнями опасности.
Этот метод небезупречен: в частности,
Есть и другая проблема. Когда вы размышляли о покупке пожарной сигнализации, возможно, вы думали, что она уменьшит шансы гибели всего на одну пятимиллионную, а не на одну миллионную. Прежде чем делать выводы о том, как дорого вы цените собственную жизнь, нам сперва нужно выяснить, как вы расценивали вероятность того, что сигнализация её спасёт. И возможно, придётся признать, что вы вполне рационально решили не тратить слишком много времени на проверку своих предположений.
Сколь бы спорными и несовершенными эти методы ни были, они отражают важнейшее допущение современных экономических теорий: никто не знает, что для вас лучше, лучше, чем вы сами.
При определении цен на экстерналии нам приходится полагаться на ненадёжную информацию о том, насколько в действительности для людей ценно снижение побочных эффектов, таких как шум, аварии, загрязнение и пробки. Но это не единственный пробел в наших знаниях; мы также не знаем, какой способ уменьшения шума, аварий, загрязнения и пробок дешевле всего. И вот здесь штрафы за экстерналии показывают себя во всей красе.
Когда речь идёт о первом виде ненадёжной информации, плата за экстерналии — не хуже любой другой политики. Мы теперь знаем, что любая политика — регулирования, ценообразования, налоговая, командно-административная или политика невмешательства в экономику (laissez-faire) — опирается на неявные или явные предположения о научных данных касательно загрязнения или пробок и о субъективных предпочтениях людей в отношении своего времени, удобства и здоровья. Действенность всякой политики определяется точностью сделанных допущений.
Реальное преимущество экстернального ценообразования в том, что оно позволяет обойти второй пробел в наших знаниях. Никто не знает самого дешёвого способа решить проблему пробок — пока. Но экстернальные сборы вводят загрязнения, заторы и всё остальное в границы правдивого мира, который для нас создают рынки. Оказавшись лицом к лицу с правдой, или как минимум с наилучшей оценкой стоимости их действий, индивидуумы сами найдут способ уменьшить издержки. И чем больше времени у них будет, тем более удивительными и изобретательными окажутся ответы — в чём мы сейчас и убедимся.
Чтобы убедиться, сколь серьёзно люди реагируют на ценовые сигналы, совершим визит в Новый Орлеан. Городу присущ особый
Защитники налога на пробки верят, что убедить людей ездить реже будет проще, чем вынудить их строить дома в новаторском с точки зрения архитектуры, но расточительном стиле. За несколько недель ничего не изменится, но по прошествии месяцев или лет мы, бог даст, будем жить в обществе, в котором сможем перемещаться быстрее и безопаснее.
Сбор за пробки будет влиять на мелкие решения, которые мы принимаем каждую неделю: поехать ли в супермаркет на машине, сесть на автобус, дойти до местного магазина или купить продукты через Интернет. Но и на крупных решениях он тоже скажется. Ежегодно каждый третий меняет работу, а каждый седьмой переезжает. Всякий раз, когда такое происходит, представляется хорошая возможность рассмотреть все варианты с учётом дорожного сбора.
Кроме того, изменения в поведении будут подкреплять друг друга, порождая эффект домино. Если люди станут ездить на автобусах, на улицах появится больше места и автобусы будут передвигаться быстрее, а стало быть, смогут ходить чаще. Чем больше людей решат ездить вместе на одной машине, тем быстрее будет найти попутчика и тем чаще людям будет по пути. Чем больше людей будет экономить на дорожных сборах и работать на дому пару дней в неделю либо ездить на работу в другие часы, тем большее число компаний будет находить способ их трудоустроить. Возможно, люди будут стараться жить поближе к работе. А может быть, компании станут переезжать подальше за город, чтобы сотрудники добирались до офиса без уплаты высокого дорожного сбора.
Мы не знаем, как всё получится. Что привлекает в плате за экстерналии — она бьёт по проблеме, но из этого не вытекают какие-то определённые решения. Штраф за пробки посылает сигнал: выводя свою машину на улицу в час пик, вы причиняете неудобство всем остальным. У водителей есть выбор: заплатить компенсацию или придумать, как избежать причинения затрат. Способов много, очень много, а рынки хорошо стимулируют смекалку. Когда экстерналий нет, рынки автоматически учитывают затраты и дают производителям стимулы к их снижению. Когда экстерналии есть, эти затраты рынку не видны, но система экстернальных штрафов формирует недостающий сигнал о дополнительных издержках.
Когда в начале 2003 года в Лондоне ввели плату за въезд в центр города в размере lb5 (около $9) в сутки, люди отреагировали намного быстрее, чем предрекали критики. Через год поток транспорта уменьшился почти на треть. Стали популярнее варианты, не облагаемые сбором: поездок на автобусе стало больше на 15%, на мотоцикле — на 20%, на велосипедах — на 30%. Водители, переставшие въезжать в центр, отреагировали по-разному: четверть стала объезжать кругом, 55% пересели на общественный транспорт, 20% избрали такие альтернативы, как велосипед, совместные поездки на одном автомобиле или работу на дому в некоторые дни. Число поездок из расчёта на один автомобиль снизилось, но ещё сильнее сократились задержки из-за заторов, то есть улицы стали использоваться намного эффективнее. И чем больше у людей времени, чтобы приспособиться к дорожному сбору, тем дешевле это им обходится.