Экономка тайного советника
Шрифт:
— Быстрее домой, от этой записки ужасные эмоции, боюсь, что можем не успеть.
И мы побежали в гардероб, забрали вещи, на карете советника приехали домой, и Варя, понимая, какая на меня возложена ответственность, без лишних слов помогла мне переодеться в простое платье, я взяла книгу и поцеловала её.
— Милая моя! Теперь книга меня контролирует, я не доведу себя до припадка! Помогу князю и завтра вернёмся! Не жди нас, ложись спать!
Мы обнялись, и я поспешила в карету. А сердце выбивает барабанную дробь, я вдруг поняла, что вот это и есть моё
Курский всё это время ждал меня в парадном и помог сесть в карету, он сразу же заговорил:
— Ульяна Павловна, хочу пояснить ситуацию, вы едете к больному канцлеру. Князь Разумовский своей магией поддерживает его жизнь, но, похоже, что сегодня случился кризис. Я знаю о ваших способностях, Андрей Васильевич мне сказал, от всей души желаю вам успеха.
— Олег! Послушайте меня! Я спасла одну девочку Новикову Свету, выпившую яд, её подло обманули, что жених нашёл себе другую. И жестоко, безжалостно вместе с письмом прислали флакон с ядом. Я спасла её, но умерла, а потом ожила благодаря магии. Понимаете? Это опасно, но я не могу иначе.
Он сглотнул, и с ужасом смотрит на меня.
— Что вы хотите? — он понял, что у меня есть последняя просьба.
— Позаботьтесь о Варе, она цельная, сильная натура, но очень хрупкая и нежная. Не переживёт, если со мной что-то случится. И вот ещё очень важное дело, мой семейный дом заняла тётка Агафья, подозреваю, что прав у неё нет. Я прошу вас выгнать наглую дрянь и отдать этот дом Варе. Надеюсь, это самое малое, что я смогу для неё сделать.
Он вдруг взял мою руку и долго поцеловал. Это не любовный поцелуй, а дружеский, были бы у него силы — он бы ими поделился.
— Я сделаю всё, о чём вы просите, это честь для меня! Должен ещё пояснить, что происходит. Канцлер — это фигура, на которой сейчас держится всё государственное управление, в стране сложная ситуация, тёмные силы слишком активно и нагло действуют. Если бы не эти обстоятельства, то я попросил вас отказаться.
— Благодарю вас. Вы и так меня очень поддержали… Поезжайте домой. Всё будет хорошо…
Доехали быстро, не успела даже замёрзнуть без манто, оно показалось неуместным. Короткая остановка, меня встретили люди из огромного дворца, а карета Курского помчалась дальше по улицам засыпающего Петербурга. В этой реальности у моего родного города нет приставки «Санкт».
Глава 50. Букет
— Ох! Вы решились! Какая юная, совсем девочка. Неужели в вас столько сил, что вы сделаете то, что не смог сам Андрей Васильевич? — моложавая, но уставшая до исступления женщина, лично вышла навстречу.
Это жена канцлера, княгиня Вера Антоновна Орлова, снова в моём сознании вспыхнуло имя.
Я вдруг смутилась и присела в реверансе, мне показалось, что я подслушала её мысли.
— Добрый вечер, сделаю всё, что в моих силах. Но госпожа, вы сами на грани обморока, умоляю, поспите хотя бы эту ночь! Мы справимся! — шепчу ей, но это бесполезно, надо попросить князя, сделать для неё успокоительное заклинание.
У
— Вам сейчас принесут в его спальню, — прошептала служанка и поспешила проводить меня в дальнее крыло дворца.
Мы шли довольно долго, коридоры, большие залы, поднялись по мраморной лестнице и сразу широкие двустворчатые двери, с тонким позолоченным орнаментом по периметру.
Волнение захлёстывает, это непростое волнение.
Это животный страх смерти.
Я её чувствую за этими шикарными дверями, и она ждёт меня, уверенная, что без своей жертвы сегодня не покинет этот дом.
Ледяными пальцами вцепилась в книгу, мелкая дрожь сотрясает тело, и я не хочу умирать снова.
Не хочу.
Я хочу жить!
Двери приоткрылись, и пришлось входить. Непростой поединок меня ожидает. Совсем не простой.
— Уля! Ты приехала! — с огромного кресла на встречу встал Андрей Васильевич, показалось, что я его разбудила. Он никогда так не обращался ко мне, столько тепла и страдания в голосе. Взял мою ледяную руку и поцеловал.
Князь уставший, бледный, как и Верна Антоновна, довёл себя до истощения, магия такого не любит, надо выгнать отсюда Разумовского, и чем быстрее, тем лучше, боюсь, что я начну ему помогать, а не реальному больному:
— Конечно, приехала. Не могла иначе. Это моё призвание, вам ли не знать. У меня есть просьба, помогите несчастной женщине, жене канцлера, она на грани, ещё немного и упадёт. А я должна остаться одна, настроиться.
— Я тебя не оставлю! У меня чувство, что я использую тебя, много думал, это постыдно, так не должно… — он прошептал, словно мы на свидании…
А мне в этот момент в нос ударил неприятный запах.
Нет, это не от больного, а что-то совершенно другое, опасное, ужасное и …
Поднимаю палец в просьбе замолчать.
— Чем пахнет? Вы чувствуете? — как ищейка — беру след и не обращая внимание на князя, обхожу комнату. Этот запах знаком, он был со мной в тот момент, когда я только очнулась в этом мире.
— Нет, не чувствую. Но со вчерашнего дня здесь действительно что-то изменилось.
А я уже вижу.
Такой же букетик, какой подняла Ноэль Бонье сегодня в театре. Я это запомнила, потому что она должна была взять шикарный букет из роз, он упал прямо к её ногам. Но прима переступила через розы и взяла такой же, как этот, букет из плотных хризантем, ещё не распустившиеся даже.
— Вы не чувствуете угрозы от этих цветов?
— Признаться, мне показалось, но теперь у меня магия очень ослаблена, я за последнюю неделю отдал почти всё, — он простонал, потому что уже увидел опасный букет.
— На нём как это, непрогляд, примитивная магия, и я бы не заметила яд, но цветы раскроются и вот тогда. Прикажите принести ведро с водой, мы осторожно утопим его, а потом на мороз, замёрзнет вместе с вазой, а после подумаем, что сделать. Не трогайте!
Он уже протянул руку, забрать вазу, но одёрнул.