Экранные поцелуи
Шрифт:
Лишь в самом дальнем углу, у окна, сотрясались спортивные маты. Однако использовали их в эту минуту совсем не для тренировки мышц. Карла Кейзер занималась любовью со своим инструктором, Ричардом Робертсом. Оба были в чем мать родила. Карла стояла перед ним на коленях, взяв в рот пенис. Она энергично двигала языком, и Ричард ощущал, как пенис напрягается, растет.
Вообще-то Карла не принадлежала к его типу женщин. Ему нравились более молодые, более мягкие. Но у Карлы были свои преимущества, и одно из них — сексуальный голод. Большинство женщин, пускавших его в постель, вели себя так, будто делали ему огромное одолжение. С Карлой все обстояло иначе. Впервые увидев его напрягшиеся мышцы в тренировочном трико, она была буквально
— Вы этого хотели?
Она кивнула, и в глазах ее появилось нечто такое, чего он никогда не видел у других женщин. Благодарность… Эта богатая и влиятельная дама из высшего общества была благодарна ему, паршивому безработному актёришке, и за что? За внимание. Ладно, посмотрим, что еще можно для нее сделать.
Он медленно начал стягивать с нее тренировочный костюм, пока тот не оказался на полу. Все это время она стояла неподвижно, глядя на него с той же благодарностью и еще с испугом. Теперь на ней остались лишь крошечные трусики. Он осторожно потянул их вниз — она сделала протестующее движение, чисто символически. К своему удивлению, он почувствовал, что его это возбуждает. Хорошо же, миссис Кейзер, мы вам сейчас покажем, на что способен настоящий мужчина. Он грубо сдернул с нее трусики… и обнаружил, что она побрила волосы. Больше он не мог терпеть. К черту, хватит деликатничать, сама напросилась. Он скинул шорты. Увидев размер его члена, она пришла в ужас, но было поздно. Он повалил ее на пол и с силой вошел в нее. Теперь он даже не старался быть деликатным. С яростью вталкивал член в богатую сучку, лежавшую под ним, как бы вымещая на ней всю злость и отчаяние последних месяцев.
Она застонала. Сделав над собой усилие, он остановился.
— Извини, я не хотел делать тебе больно.
Глаза ее были открыты, лицо искажено гримасой.
— Не останавливайся же теперь, черт возьми.
Они кончили одновременно. Услышав ее крик, Ричард понял, что удовлетворил ее. Карле Кейзер понравилась его грубость.
Что же касается его самого, то лучшего секса он, кажется, в жизни не знал. Когда-то ему казалось, что любовь с Рэчел Келлер была пределом мечтаний. Теперь он знал, что это не так. Секс в сочетании с любовью — это одно, секс и власть — совсем другое. Теперь он предпочитал последнее.
С Карлой он впервые в жизни почувствовал себя хозяином положения. Вне гимнастического зала он был всего лишь слугой, лакеем богатой женщины. Но оставшись наедине с ней за закрытыми дверями, он становился полновластным хозяином. Иногда он специально заставлял ее ждать, прежде чем снисходил до нее. Порой вынуждал снова и снова делать упражнения, до тех пор, пока пот не начинал лить с нее градом и она готова была упасть в изнеможении. Тогда он, наконец, давал ей то, чего она так жаждала. Чем грубее он себя вел, тем сильнее она его хотела. Случалось, он доводил ее до того, что она чуть не на коленях умоляла, чтобы он взял ее. В такие минуты он ощущал, что в какой-то степени поквитался с жизнью.
А жизнь не баловала Ричарда Робертса. По крайней мере, так считал он сам. После исчезновения Рэчел он долго не мог прийти в себя от ярости. Женщины не уходили от Ричарда Робертса, и он к этому не привык. Когда ярость улеглась, он утешал себя тем, что по крайней мере впереди у него спектакль на Шафтсбери-авеню.
Потом пришло следующее разочарование. Спектакль с трудом продержался три недели, закончившись полным провалом Джилл Эрвин, актриса, выбранная Джереми Пауэрсом на роль Кэт, в свое время прославилась на телевидении, однако она совершенно не смотрелась на сцене. Если Рэчел своей страстью и пафосом способна была полностью захватить зрительный зал, то Джилл не сумела вызвать у публики ни малейшего интереса. Зрители толпами уходили
Правда, другой работы ни у кого из них не было, ни на телевидении, ни в театре, ни даже в пантомимах на пирсе. Более того, имя Ричарда ассоциировалось у продюсеров с провалом, и провал оказался столь громким, что никто не решался дать ему работу. Он решил попытать счастья в Америке. К тому времени до него уже дошли слухи, что Рэчел снимается в Голливуде. Если ей удалось пробиться в сказочном городе, значит, и он сумеет. В конце концов, он все-таки играл в Уэст-Энде. Можно ведь не вдаваться в подробности, не называть точные даты, и тогда в Калифорнии вряд ли кто догадается, что произошло на самом деле.
Однако неудачи преследовали его. Нанятый им агент, как оказалось, все знал о судьбе спектакля «Целуй меня, Кэт». Знал он и то, каким образом Ричард получил роль в спектакле. Очень скоро Ричарду пришлось пройти через всех педерастов, имевших вес при отборе актеров в Лос-Анджелесе. Тогда он решил завязать. В принципе он не имел ничего против использования других людей для получения желаемого. Он просто не любил мужчин, вот и все. Должны же быть какие-то иные способы для достижения успеха в шоу-бизнесе. В течение следующих шести месяцев он перепробовал все, но тщетно. В Голливуде было слишком много симпатичных талантливых молодых актеров — и слишком мало ролей.
Чтобы заработать на пропитание, он нанялся тренером в гимнастический зал в Бельэр. Так поступали многие безработные актеры. Работа нетяжелая, и график достаточно гибкий. К тому же женщинам нравилось, когда он показывал им, как накачивать мышцы. Особенно пожилым женщинам.
Через некоторое время он решил, что может работать самостоятельно. Он уже знал, что у многих богатых женщин есть свои личные гимнастические залы и они хотели бы иметь собственного инструктора — молодого, красивого и знающего. За короткое время он составил список из полудюжины клиенток и, к своему удивлению, обнаружил, что обучение тучных женщин упражнениям на аппаратах «Наутилус» приносит больше денег, чем он когда-либо зарабатывал, будучи актером. Он переехал из дешевого отеля в квартиру в шикарном доме с бассейном, купил кое-что из одежды. К этому времени началась его связь с Карлой Кейзер, и теперь он наслаждался жизнью.
Лишь случайно столкнувшись с Рэчел на одном из приемов у Карлы, он увидел себя в истинном свете.
Рэчел пришла рука об руку с Бобом Делани, одним из самых известных продюсеров в городе. Даже Ричарду сразу стало ясно, что они не просто друзья.
В первый момент в нем заговорило уязвленное самолюбие. Она с другим мужчиной! И так скоро после него, Ричарда! Когда же он услышал о фильме и о ведущей роли, предложенной ей на Бродвее, уязвленное самолюбие переросло в обиду и злость.
Рэчел ничем не лучше него. Он это точно знал, ведь они играли в одном спектакле. Тем не менее, ей как-то удалось пробиться наверх, а он так и остался внизу. Мысль о такой несправедливости острым ножом вонзилась в сознание. Он заслуживает успеха больше, чем Рэчел. В конце концов, он вышел из прославленной актерской семьи с богатыми театральными традициями. Это у него знаменитый отец, в то время как Рэчел явилась откуда-то из глухой провинции.
Воспоминание о ее пренебрежительном отношении во время их последней встречи снова обожгло Ричарда как огнем.
Встревоженный взгляд Карлы вернул его к действительности.
— Что случилось? Я что-нибудь делаю не так? Ты как будто потерял ко мне всякий интерес.
Он смотрел на худощавую, пожалуй, слишком худощавую женщину, стоявшую перед ним на коленях. Бриллианты в ее ушах стоили столько, что могли бы в течение года прокормить целую труппу актеров. И она сейчас в полной его власти. Он почувствовал, как член снова напрягается.