Экс-любовники
Шрифт:
— Мы, конечно, встречаемся, — с нескрываемым удовольствием отвечаю я. — Но только попробуй рассказать кому-нибудь о нашем прошлом.
Выпроводив её, я иду на кухню, чтобы продегустировать новые лимонады Марата, и по пути встречаю Толика. Я с ним сегодня уже дважды сталкивалась, и оба раза он делал вид, будто меня нет. Психует из-за отпуска.
— Поговорить можем? — буркает Толик, глядя мимо меня.
— Не проблема. Пошли ко мне в кабинет.
Толик выглядит так, будто хочет возразить, но потом послушно плетётся за мной.
— Слушаю
— Отпуск мой верни, — хмуро, но требовательно бросает он и наконец удосуживается посмотреть мне в глаза.
Ну вот как его не потроллить?
— Разве так просят, Толик? Ты бы для начала поздоровался.
— Я перед тобой лебезить не собираюсь, — с вызовом продолжает он. — И то, что ты с владельцем мутишь, мне пофигу. Должна отпуск — дай. Есть, в конце концов, Трудовой кодекс.
— А в каком трудовом кодексе указано, что разрешено коллег подставлять перед начальством?
— Я просто поинтересовался, когда привезут зелень.
Я чувствую растущее раздражение, как случается всякий раз, когда из меня хотят сделать идиотку. Тем более когда идиотку из меня пытается сделать глуповатый дрыщ Толик.
— Дурака перед кем-нибудь другим строй. Впредь подумаешь, прежде чем на меня с вилами идти.
— Отпуск мой верни, — упрямо повторяет он, будто меня не слыша.
— Не-а, — с издёвкой улыбаюсь я.
— Вот что ты за сука такая зарвавшаяся! — взвивается Толик, за секунду приобретая цвет сочного азербайджанского томата. — Беспредельщица! Не была бы ты бабой — вломил бы тебе леща.
Меня веселит его беспомощное бешенство, а с губ уже готова слететь новая острота, но в этот момент я замечаю в дверях Карима и машинально захлопываю рот. Потому что, судя по налитому чернотой взгляду, ничего из происходящего его не веселит.
— Вещи свои собрал и на выход, пока я тебе самому не вломил, — гневно цедит он, уничтожая Толика взглядом. — Быстро.
За какие-то несколько секунд лицо Толика меняет десяток оттенков: от бледно-зелёного до пунцово-красного. Он беззвучно шамкает губами и, так и не произнеся ничего внятного, протискивается мимо Карима к распахнутой двери.
Я и сама не сразу нахожусь, что сказать, потому что подобной развязки не ожидала. В смысле того, что Карим психанёт и уволит Толика. Если не брать во внимание нашу дурацкую баталию, сотрудник-то он хороший. Толик настучал Кариму на моё отсутствие, в отместку я лишила его отпуска — это всего лишь часть закулисной войны за звание альфы. И то, что он меня сукой назвал, вполне закономерно и нисколько не обидело. Наоборот, даже польстило моему самолюбию как самоличное признание Толиком своейбеспомощности.
Карим всё ещё пребывает в бешенстве, глаза мечут молнии. Надо как-то его успокоить.
— Мне кажется, ты немного недопонял услышанное и поэтому погорячился, — осторожно произношу я. — У нас с Толиком произошло небольшое недоразумение, и мы в нём почти разобрались…
— Ничто из услышанного
А иначе откуда взялся этот резкий тон?
— Это правда недоразумение. Толик хоть и противный, но толковый и исполнительный… Будет глупо его потерять. Сейчас сезон и полноценную замену мы ему вряд ли подыщем.
Говорю это и сама понимаю, что Толика ни в коем случае нельзя упускать. Послезавтра терраса открывается и нагрузка на кухню возрастёт вдвое. Ну поскандалили — с кем не бывает? Я же специально его выводила, чтобы проучить основательно, да и с отпуском действительно было чистейшей воды самоуправство. Думала, урок ему преподам, чтобы дальше стучать неповадно было, и мирно разойдёмся. А тут…
— Карим, — ласково начинаю я, делая шаг ему навстречу, — давай я Толика догоню и верну, пока не поздно, ладно?
И чтобы усилить эффект от своей просьбы, кладу ладони ему на плечи и кокетливо трусь носом об подбородок. Любой мужчина при правильном подходе превращается в воск, и Карим, сходящий по мне с ума, не исключение.
Ну или нет.
— Неважно, в чём заключалась суть конфликта, Вася, — бескомпромиссно заявляет он, напрочь игнорируя мои кошачьи повадки. — Того, что я услышал, было достаточно.
Я поверженно вздыхаю. Вот чёрт. Не думала, что до этого дойдёт, но деваться мне, похоже, некуда. Ведь провальную миссию по поиску нового су-шефа придётся осуществлять не кому-нибудь, а мне.
— Я лишила Толика отпуска в обход графика, — признаюсь со скрежетом. — Из-за того, что тебе настучал о моём опоздании. Я это к тому, что он не просто так психовал.
— Я примерно так и понял, — отвечает Карим и, аккуратно расцепив замок из моих рук у себя на шее, опускает их вниз. — Это ничего не меняет. Как я могу сохранить ему работу, если знаю, что он оскорблял мою женщину?
После этих слов мне становится ещё хуже. И даже собственническое «моя женщина» не радует. Карим остаётся Каримом. Даже если не одобряет моё поведение — всегда выберет меня, а не кого-то другого. В клубах много раз чуть до драк не доходило из-за этого. Я в весёлом угаре какому-нибудь жлобу фак покажу, а Карим потом за мою честь вступается. И никогда он не выяснял, кто виноват.
Не было бы у меня совести — радовалась бы такому карт-бланш. Но совесть у меня немножко есть, и сейчас она вопит о том, что я подложила «Родену» и самому Кариму жирнющую хрюкающую свинью. Без Толика кухня точно перестанет справляться, и мы завалим долгожданное открытие веранды.
— Я совсем не обиделась, — бормочу я, от расстройства опуская глаза. — Сама не подарок и на обиженное тявканье Толика не обратила никакого внимания.
Молчание Карима говорит красноречивее слов. Повторяться он не собирается. Толик уволен, и точка. Ошибкой было забыть, что по гороскопу Карим — татарский овен. Если уж решил упереться рогом — никто его не сдвинет.