Экс-супруг. Я тебя забыла
Шрифт:
Прикрываю глаза и дрожу всем телом.
Я и помыслить не могла, что когда-нибудь Мирон будет так вести себя со мной. Будет преследовать, уговаривать, делать все для того, чтобы я была рядом. Только настоящее ли все это?.. Или пока я сопротивляюсь?
— Дай мне шанс, — повторяет он. — Дай возможность убедить тебя.
Он уже совсем рядом, а я не двигаюсь с места. Я стою-то с трудом стою. Когда мы только вошли сюда, во мне было столько сил, столько злости и энергий отстаивать свое право на свободу. А сейчас…
—
Какая же слабость… Во всем теле. В каждой клеточке.
— Пойдем на балкон. Подышишь свежим воздухом, — предлагает Мирон. — Или может воды принести?
— На балкон… — вижу дверь балкона, но только делаю шаг, мои колени подгибаются.
Мирон тут как тут, не дает мне опуститься ниже.
— Все нормально… Нормально… Мне нужно к Ульяне…
— Тебе нужно присесть, — ведет меня к кровати, на край которой усаживает.
— Это все из-за тебя… — обвиняю его из последних сил.
— Да, возможно… Но может и нет. Ты просто устала. Вымоталась. Плохо спишь, — я и правда поспала всего пару часов от силы. Думала, у брата смогу выспаться. — Тебе могло и в аэропорту плохо стать. Еще хуже — в самом самолете.
— М-м… — мычу от того, что только хуже становится.
— Давай ты приляжешь, — Мирон встает передо мной на одно колено и берет за руку.
— Нет… Не буду я у тебя спать, — забираю у него свою руку. — Ты должен отвезти меня домой… Там я отдохну.
— Тебе надо полежать. А я за ней присмотрю. Давай… — поднимается с колена, берет меня на руки без спросу и укладывает головой на подушку.
Хочу возразить, но сил у меня просто ноль. И даже если я смогу закричать на него, то встать все равно не смогу. Так что крики бесполезны.
Мирон присаживается рядом и заботливо смотрит на меня.
— Все будет хорошо. Не волнуйся. Ты можешь мне доверять.
Если бы я что-нибудь пила у него здесь, то подумала бы, что он мне что-то подсыпал, чтобы успокоить. Но похоже я и правда вымоталась.
Глаза сами собой закрываются. Я проваливаюсь то ли в сон, то ли еще в какое-то состояние, а когда открываю глаза, кажется, уже другое время суток. Уверена, что прошло сколько-то часов! Мирона рядом нет.
— Боже… Ульяна… — вскакиваю с кровати и выбегаю из комнаты.
Несмотря на эмоции и страх за свою малышку, я осторожно открываю дверь, чтобы не напугать ее на тот случай, если она все еще там.
Застаю любопытную картину. Здесь Василиса и Мирон с моей девочкой на руках.
— Как у вас хорошо получается… Укачивать ее, — хвалит Василиса Мирона.
— Сам удивляюсь, — а потом поворачивает голову в мою сторону и удивляется моему появлению. — Мама проснулась...
— Здравствуй, Лиля, — здоровается со мной женщина, широко улыбаясь.
—
— Пару часов, — отвечает Мирон.
— Лиля, извини, я тут взяла на себя смелость проверить в твоей сумке, взяла ли ты с собой молоко, и нашла его. Еще кое-что из принадлежностей взяла.
— Я разрешил, — защищает женщину Мирон. — Ульяна раскричалась. А тебя будить я не хотел.
— Ну, я оставлю вас, — женщина ретируется из комнаты.
Только дверь закрывается, я тяну руки, что взять дочку к себе. Мирон сразу мне ее отдает.
— Не волнуйся, мы все сделали правильно.
— Мы?..
— Вообще-то я помогал. Кормил и все остальное.
Слегка вздергиваю правую бровь вверх и перевожу взгляд на личико Ульяны. Довольная.
— Как отдохнула? Тебе легче?
— Все хорошо, — отвечаю сухо. — Но теперь я хотела бы поехать домой. Спасибо за гостеприимство, но…
— Не говори со мной, как с чужим, — требует Мирон. — Ты должна знать, что это и ваш дом тоже.
— Это не наш дом… Уж точно не мой, — говорю спокойно.
— Почему ты так рьяно отказываешься от меня? От моей любви?..
— Ты от моей любви гораздо дольше отказывался. Точнее... ты в лицо мне говорил, что она тебе не нужна. Ну а еще…
— Останься, — обрывая, просит меня Мирон. — Я говорил, что мне не нужна твоя любовь, хотя сам только благодаря ей и выжил. И ты была не аптечкой, как ты любишь себя называть… Ты была и осталась моей женой. Единственной. Другой у меня никогда не будет. Я был одинок все это время. После смерти Таи у меня было много женщин... Неприлично много. А когда я потерял тебя, то не смог быть ни с кем. Даже временно.
Я начинаю вся дрожать, потому спешу обойти Мирона и положить малышку в кроватку. Но от кроватки не отхожу, впиваюсь пальцами в белоснежный бортик и молюсь, чтобы меня снова не захлестнуло это неконтролируемое желание. Как тогда на кухне…
Вздрагиваю, когда ладони Мирона легко и осторожно касаются моих плеч. Он ведет ими ниже, достигает локтей, а потом перемещается мне на талию. Сам он прижимается сзади, слышу, как шумно вдыхает, вызывая у меня толпу мурашек. Эмоции готовы меня задушить.
Нет, я все-таки не могу... Это желание все же подступает, впивается в меня лезвием, проникает под кожу, причиняя боль и наслаждение одновременно.
Глава 41.
Мирон не останавливается. Пытается соблазнить меня. Делает это осторожно, чтобы не спугнуть, пользуясь тем, что я не могу сейчас накричать на него в присутствии дочери.
— Хватит, прошу… — можно сказать, умоляю его, но не трогаю его руки на моей талии.
— Зачем ты сопротивляешься? — почти шепотом произносит мне на ухо.