Экс-супруг. Я тебя забыла
Шрифт:
На коленях по асфальту я ползу к Мирону.
— Нет, нет, нет… — повторяю я одно и то же слово, захлебываясь слезами. — Мирон! Мирон!
Мирон стоит на одном колене. Живой. Я бегло осматриваю его.
— Все хорошо, хорошо… — говорит Мирон, держась за ногу. — Я жив, жив... — другой рукой прижимает меня к себе. — Это всего лишь нога.
Я рыдаю. Взахлеб. Не могу остановить истерику. Затем коротко оглядываюсь, видя людей, которые окружили тело Окуневского.
— Не смотри туда, — Мирон тянет меня на себя.
—
— Держись. Сейчас поедешь в больницу. До свадьбы заживет, — говорит Богдан. — Рад, что ты цела, — это он говорит мне.
— Я тоже, — выдыхаю, с улыбкой смотря на Мирона. — Прости меня...
ЭПИЛОГ. ЧАСТЬ 1.
На следующее утро…
Только я захожу в палату, вижу его, уже проснувшегося.
— Наконец-то, — слабо улыбается Мирон. — Я так ждал тебя… Ты мне снилась.
— Как ты? — скорее к нему, сажусь на край кровати и наклоняюсь. — Я всю ночь не спала, — тороплюсь поцеловать его в сухие губы. — Ульяна тоже… Чувствовала, наверное, что с папой не все хорошо.
— Со мной все хорошо, милая. Обкололи всего. Пуля прошла на вылет. Скоро поправлюсь.
— Прости…
— Я тебе еще вчера сказал, что прощать мне тебя не за что, — держит меня за руку, приятно сжимает ее. — Все кончилось…
Да, и как нельзя лучше. Сергей не погиб. Его подстрелили в плечо. И я этому правда рада. Он должен понести наказание при жизни.
— Господи… — всхлипываю, эмоции берут верх. — Я думала, что больше не увижу свою девочку и тебя…
— Я бы этого не допустил. Мне вот только одно не понятно… — тянет Мирон, хмурясь. — Мне сегодня уже звонили утром. Окуневский требует встречи с тобой в изоляторе. Он не в больнице. Тебе же звонили?
— Да… — опускаю глаза. — Звонили. Но я отказалась. Не о чем говорить.
— Что он тебе вообще говорил, пока ты была там с ним?
— А что ты, думаешь, он говорил? Поливал грязью тебя и…
— Он хотел, чтобы ты с ним улетела, — в глазах Мирона будто недоверие. Я ведь ему не рассказала. Да и времени не было.
— Он псих, разве не понятно? — нервничать начинаю. — Это месть. Тебе, мне и этой… Давай не будем, хорошо? Я все равно к нему не пойду. Не о чем мне с ним говорить. Он стрелял в тебя и хотел убить меня. Еще чуть-чуть и он бы выстрелил мне в живот. Я… — нижняя губа начинает дрожать.
— Лиля… — Мирон пугается, видя в каком я состоянии. — Прости меня. Прошу, милая, прости, — очень сильно сжимает мою руку. — Какого черта я… Конечно, ты правильно поступила, что отказалась. Я не хочу, чтобы ты виделась с этим уродом.
— Я не хочу больше
Сделав усилие, Мирон слегка приподнимается и тянет меня на себя, чтобы прижать к себе.
— Я тебе обещаю, — вплетает свои пальцы мне в волосы. — Так и будет. Я тоже тебя люблю. Только тебя, слышишь?
И тут раздается короткий стук в дверь. Я отрываюсь от Мирона и смотрю в сторону двери.
К нам заглядывает Богдан, а следом за ним входит и Янина. Максим бы тоже пришел, если бы плохо себя не чувствовал. Он сейчас отлеживается у нас дома после побоев. У него все тело в синяках и лицо распухло. За ним ухаживает Марина.
— А я думал, что не дождусь вашего примирения. Ура.
— Я же тебе говорила, — с улыбкой произносит Янина. — Сначала им нужно было хорошенько поссориться. Ну, как нам с тобой.
— Матери, надеюсь, не сказал? — интересуется Мирон у брата.
— Она была бы тут, если бы сказал, — отвечает Богдан. — Ну, как ты? — подходит ближе к кровати.
— Никогда мне еще не было так хорошо, — произносит Мирон, переведя взгляд на меня.
Спустя два года…
— Арина, привет, — подхожу к стойке приемной и здороваюсь с секретарем Мирона.
— О, Лиля, привет, — улыбается мне Арина. — Мирон Артурович уже как пять минут освободился. Сказал, чтобы я вас проводила.
— Не волнуйтесь, я сама, — отстраняюсь от стойки, придерживая рукой уже большой живот.
Через месяц с небольшим родится наш сын. Мы еще не решили, как его назовем. Все спорим. Но это приятные споры. В конечном итоге я уверена, что Мирон уступит мне.
Войдя в комнату отдыха, я не вижу здесь мужа. Так и думала. В кабинете все еще сидит. В последнее время Мирон много работает, в виду множества заключенных сделок. Его дела не шли так хорошо с тех времен как… да уже лет пять. Я все понимаю и никак не препятствую. Мне главное, что он каждый день после шести строго дома. Таков наш уговор.
— Тук-тук… — стучу костяшками пальцев по двери и вхожу. Мирон к тому времени успевает встать из-за стола. — Работаешь еще значит… А как же обед?
Мирон спешит ко мне, чтобы поцеловать и ласково провести ладонью по моему животу. Это прямо ритуал у него.
— Садись скорее, — ведет меня за руку к дивану.
— Все хорошо. Я даже не устала, — медленно опускаюсь на диван.
— Чувствуешь себя как?
— Прекрасно. Вот твой обед, — придвигаюсь на самый край дивана и начинаю распаковывать бумажный пакет. Достаю все самое полезное, приготовленное мною буквально пару часов назад.