Ёксель-моксель!
Шрифт:
– В подмышках потри. Ты давай - до валенок отшаркивай! А я тебе за это целых два-а(!) доллара дам. Хочешь?
С а л о м а с л о в [терзаясь сомнениями.]:
– Это ну.., а надо ли(?).., э-э-э...
П р о в и н ц и а л к а [ подсказывающее, с заливистым подхихиком, извиваясь телесно.]:
– Хи-х-х-хи-и-и! Дуся! Ду-у(!)ся я.
О-о-о(!!!)й-й! Рассмеши-ил! Й-я ж... о-о-о(!)й-й... Й-я ж щ-щекотки ву-у-у(!!!)смерть боюсь! На особку в подмышках и... [стеснительно
[прохихикавшись.]:
– А здо-о(!!)рово: помывочные трамваи запустили! Всю Европу с Америкою переплюнули!.. Жалко, в на-а(!)шей деревне (в Москве-то) рельсы не проложишь, потому как под на-а(!)ши криву-у-у-у-у(!)щие улицы рельсы не подобрать... Тайга-а-ма-атушка. А то б и у нас вполне возможно было б...
А чего-о?! Можно й банный вертолет оборудовать! Ему-то рельсы без надобности...
[с неким раздражением Володе.]:
– Да шоркай энергичнее! Стара-а(!)йся. Ежель чего, я тебе к тем долларам еще и евру подарю!
Г о л о с в а г о н о в о ж а т о г о [одесситски-еврейский, из динамика внутрисалонной связи.]:
– Шо я имею к вам, суда-арини, и к тому, которий с мочалкою?!.. А имею я к вам сказать объявьленье! Только, умоляю, не надо поньимать это однобо-око! Раськиньте мозгою фантазьию, и все будьет в ажю-юре! Итак, объявьленье от старого евьрея: "Следуйющая остановка - Гьенеральний дворьец спорьта! Ежели не так, та шоб я сдох на польной скоросьти! Кьлянуся мацьею!.. Я кончил! Надьеюсь, шо вы сделались довольные!.."
П р о в и н ц и а л к а [Володе, умоляюще на экстазном стоне.]:
– О-о-о(!!!)й, па-а(!!)ре-е(!)нь. Конча-а-а(!!!)й. Н-не могу-у-у(!!) уж те-ерп-пе-е(!)ть нивкаку-у(!!)ю-ю-ю. Конча-а-а(!)й, Каза-но-о-о(!!!)ва-а!..
[Володя Саломаслов, вернув мочалку и учтиво кивнув, выходит из трамвая в клочковато разукрашенной шампуниевой пеной одежде.]
П р о в и н ц и а л к а [на крике вдогонку.]:
– Э-э-эй!!! А де-е-еньги-и?!! Задарма что ль отмоча-али-ил?!!
С а л о м а с л о в [отторгаю ще махнув рукой и сдунув с плеча пенный клок .]:
– Оста-а(!!!)вь себе-е(!!), это ну.., на бутербро-о(!)ды, москви-ичка!.. [бурча под нос.]:– За всякую ерунду еще и какие-то деньги. Будто ничего, это ну.., святого у людей...
Д Е Й С Т В И Е Т Р Е Т Ь Е (канун схватки):
С Ц Е Н А П Е Р В А Я :
[Озелененная рельефными пластиковыми панелями комната с туалетно маркированной белой дверью. На стенах
Цилиндрическая боксерская груша (хе.., цилиндри-ическая-я(!) груша...), пара человеческих манекенов для контактного боя (оба мужские, один из коих наряжен в женское белокружевное бикини-белье, в длинноволосом блондинистом парике, при напомаженных губах и нама кияженных окологлазьях); лавки, стульчики, белоснежный плательный шкаф, таз с корявой мазней по борту "СПИРТ ОБТИРОЧНЫЙ - 96%", чемодан с ворохом синих губных помад... Из угла рекламирует Новый год нарядненькая ель-невеличка. Из сумеречного же окна оголтело пиарит торты со свининой "Свинополеон" огромная неоновая конструкция...
Ничего неординарного, если бы не накатывающие из коридора волны рева многотысячной толпы. Не массивная б дверная дамба.., звуковое ЦУНАМИ!!!..
У косяков по строгой стойке пара абсолютно невозмутимых миниатюрных японцев-секьюрити в строгих черных фраках с бабочками на белоснежных манишках. Снаружи столько же телохранителей, но небритых, развязных, неряшливо одетых верзил-европеоидов.
В паре шагов от двери и спиной к ней - дядя Ваня (Иван Алюминьевич) - самый крупнокалиберный из присутствующих. Образно выражаясь, подобие помеси гориллы с бегемотом! Скрестив волосатые ручищи на груди, облаченный в яркосиний спортивный костюм тренер и продюсер в единой телесной оболочище, причмокивая богатырскими губищами, не отрывает напряженно-выпученного взгляда от груза установленной по центру помещения белоснежной кушетки.
А груз-то!.. Возлежащий навзничь Володя Саломаслов, облаченный лишь в розовые панталоны с рюш ками и массивным белоснежным балетным пах-бандажом.
Над спортсменом колдуют трое: уравновешенно-полусонный Молчун напяливает и шнурует глянцево-синие обутки-дутыши - подобия огромных боксерских перчаток; Чугунеевич - симбиоз ученого мужа и ювелира - вглядываясь сквозь отверстие ухо-горло-носовского зеркала, пинцетом приклеивает к стенке ушного саломасловского слухового прохода микрорадиокомплекс; третий - тщедушный Петрович - массирует саломасловские бедра...]
И в а н А л ю м и н ь е в и ч [добродушнейше-разухабисто-рокочуще.]:
– Петро-о(!)вич, гранатомет те в амбразуру... Поразминай-ка, дружище, ему под бандажом! Для повышения боеспосо-о(!)бности, так сказать...
П е т р о в и ч [без разгона влетев в бешенство, с кулаками бросаясь к шутнику.]:
– Да я!.. Я тебе кто-о-о?!!!.. Массажи-ист?!! Иль проститу-ут?!!..
[Все, кроме участников скандала и невозмутимых японцев, не в состоянии побороть скрываемых и нескрываемых задорных улыбок.]