Эксклюзивное интервью (Том 2)

Браун Сандра

Словно прочитав его мысли, она шевельнулась. Чуть заметно. Ее колени, до сих пор прижатые к груди, стали распрямляться, но так медленно, что он не решался поверить в это.

Старательно сдерживая дыхание, она распрямлялась едва ли не по сантиметру, он постарался облегчить ей движение и вздрогнул от ее неожиданного прикосновения. Потом Барри скользнула ногой по его чреслам и вытянулась вдоль его тела. Теперь они лежали лицом друг к другу.

Она слегка запрокинула голову, потом отклонилась сильнее. Это не могло быть игрой его воображения, потому что теперь он ощущал ее дыхание губами. И в темноте, под одеялом

он знал, что она смотрит на него, на его рот.

"Ну ты и дурак", - поду мал он в такт удару сердца, приближаясь к ней вплотную и целуя. При этом прикосновении губы девушки слегка приоткрылись. Совсем чуть-чуть. Но этого оказалось достаточно, чтобы он полностью отдался во власть безрассудной страсти.

"Не делай этого, Бондюрант!"

Но его уже ничто не беспокоило, стоило только языку проникнуть ей в рот сладкий, мягкий, шелковистый рот! Рука беззвучно скользнула по спине Барри, он коснулся ягодиц девушки и с силой прижал ее к себе.

Теперь только слой тончайшего шелка отделял ее лоно от вздувшейся ширинки. Не делая резких движений, она стала волнообразно покачивать бедрами.

Сдавленный звук, скорее шипение, чем голос, вырвался у него из горла. Она принялась двигаться интенсивнее. Он еще крепче обнял ее. Прижавшись щекой к ее щеке, он пытался дышать очень тихо, несмотря на то что это было практически невозможно, так как сердце его, казалось, вот-вот выскочит из груди.

Однако они остались незамеченными, потому что парочка внизу как раз увлеклась глупой, кокетливой болтовней, особый идиотизм которой придавало постоянное хихиканье женщины. Предмет их разговора сейчас мал о заботил Грэя.

Он полностью сосредоточился на поцелуях Барри, рот в рот, влажных и развратных. Он уже сбился со счета, сколько раз он целовал ее, сколько раз его язык совершал дерзкие набеги в ее рот. Он ни на мгновение не прерывал контакта с ее губами, даже когда они останавливались, чтобы перевести дыхание, затрудненное как возбуждением, так и опасностью разоблачен и я. Но тем не менее и в эти мгновения она подавалась вперед и кончиком языка играла его верхней губой. Он с удовольствием позволял ей делать это - дразнить и подвергать танталовым мукам, пока его терпение не лопалось. Тогда он прямо-таки впивался ей в рот, крепче сжимал в объятиях и пытался поудобнее расположиться между ее бедрами. Ему это удалось, и он так и остался в этом положении. В голове его мелькали картины их полного соития. Порочные небеса и святая преисподняя!

Это было самое продолжительное, самое интенсивное, самое сокровенное, самое приятное, самое потрясающее сексуальное переживание, которое он когда-либо испытывал. И ему хотелось, чтобы эта сладкая пытка, с одной стороны, как можно скорее закончилась взрывом, а с другой - длилась целую вечность.

Однако развязка наступила отнюдь не по их с Барри воле, а из-за незадачливых любовников.

Грэй спустился с небес на землю только тогда, когда внезапно открылась дверь и свет хлынул внутрь домика. Потом дверь закрыли и заперли снаружи. Парочка обсуждала условия следующего рандеву на улице рядом с домиком. Аргументы девушки оказались сильнее, и кавалер снисходительно согласился встретиться с ней в мотеле.

Барри с Грэем невольно подслушивали печальный разговор расстающихся бедолаг. Наконец эта сценка завершилась, незнакомец забрался в

кабину, и машина тронулась.

Как только они поехали и вновь заговорило радио, Грэй сбросил накрывавшее их стеганое одеяло.

Он старался не смотреть на Барри. Ведь что бы это ни было - сейчас все закончилось. Он чувствовал себя точно так же, как и тогда в детстве, когда проповедник в самый интересный момент застукал свою дочь в его объятиях. Тогда они, лежа среди персиковых деревьев, были заняты сравнительным анализом двух самых удачных творений Господа Бога.

Грэй спрыгнул с импровизированного насеста и скомандовал:

– Мигом слезай и одевайся!

Пожалуй, это звучало слишком грубо, но он не мог вымолвить ничего другого. Она сумела сделать так, что он напрочь забыл все свои тренировки. Он знал, как противостоять пыткам, как отвлечь свое сознание от физической боли... В морской пехоте одному лишь его, увы, не научили - как противостоять Барри Трэвис.

Она тем временем спустилась с топчана. Гарт Брукс в динамиках напевал о том, как хорошо пить пиво и виски с друзьями в самых удивительных местах, и Грэй был благодарен этому шумовому оформлению. Оно помогало скрасить то неловкое молчание, которое длилось все время, пока Барри облачалась в форму медсестры. Грэй снова надел пиджак, натянул комбинезон, застегнул молнию и нахлобучил на голову кепку.

Барри села на скамейку, а Грэй покопался на топчане и, достав оттуда сумку, протянул ее Барри. В полутьме он увидел, как она, широко распахнув глаза, смотрит на него.

– Сегодня ты впервые поцеловал меня по-настоящему...

– И?..

– Давай поговорим об этом.

– Нет.

– Но почему?

– Потому что нам предстоит попытаться похитить первую леди Соединенных Штатов. Нам надо обдумать операцию.

– Операцию? Но я женщина, Грэй, а не один из твоих мордоворотов!

– Ты же сама напросилась! Если тебе не нравится мой стиль руководства, ты можешь отойти в сторонку и помолчать. Я должен сконцентрироваться. Так что...

– Всего один вопрос. Можно?

– Чего тебе еще?

– Тебе было хорошо, дорогой? Он попытался сдержать улыбку, но ничего не смог с собой поделать и потому тихонько засмеялся.

– Барри, помолчи!

– Я так и думала.

Она улыбнулась той нежной, удовлетворенной, понимающей улыбкой, которая обычно появляется на лице женщины, когда она знает, что достигла цели. Больше они не разговаривали и не произнесли ни слова до тех пор, пока пикап не затормозил. Подруливая к блокпосту службы охраны, водитель выключил радио.

Грэй посмотрел на Барри и прошептал:

– Ну вот и приехали.

Глава 40

Двое из трех преследователей подошли к машине Дэйли со стороны водительского места. Третий встал с противоположной стороны. Дверцы открылись одновременно.

– Мистер Уолш?

– А вы кто, собственно, такие?

Его схватили за руку и стянули с переднего сиденья.

Послышался легкий хлопок и тонкий свист. Стало ясно, что Долли больше нет. Ее убили ударом ножа в грудь.

– Эй, ребята!
– крикнул Дэйли.
– Что за дела? Что вы там себе думаете? Нелегко быть грубияном, когда каждый вдох дается с огромным трудом. Его слова прозвучали так безобразно тихо, что он готов был смеяться над самим собой.