Эксклюзивное интервью
Шрифт:
Чертовски эмоциональная девчонка! Ее импульсивность часто ей же и вредит. Этим своим ядовитым, саркастическим чувством юмора она просто-напросто прикрывает свои страх и досаду. Но уж трусихой ее не назовешь, и смелость журналистки порой даже восхищала Грэя. У нее очень острый ум, возможно, она даже слишком изобретательна, чтобы быть объективным журналистом, но эта способность придумывать новые и новые версии только развивала ее интеллект. Она страдала от того, что ее мнением пренебрегают, и он в какой-то мере даже сочувствовал ей.
Кроме того, у нее чертовски цельная натура. И с
Возможно, она и сама бы не смогла объяснить той предрассветной оргии, а он даже и не пытался этого делать. Он относил это на счет спонтанной, всепоглощающей, необъяснимой похоти, и хватит об этом. Важно не переусердствовать в анализе этих интенсивных сексуальных упражнений. Пожалуй, лучше всего просто заклеймить их как проявление звериного в человеческой сущности и забыть. Ну, или хотя бы попытаться забыть.
Несмотря на свои непочтительные высказывания в ее адрес, Грэй прекрасно помнил, что в минуты, когда он прикасался к ней в то утро, она вовсе не казалась ему роковой женщиной: слишком честная реакция, слишком непосредственное проявление .чувств.
Он не хотел сейчас думать об этом, по крайней мере не сегодня, когда он был с ней столь груб. Но воспоминания нахлынули с новой силой, мысли так и мельтешили у него в голове. Он вновь и вновь вспоминал ее грудь, маленькую, но упругую, соски, которые, казалось, никогда не успокаивались, шепот в темноте и этот ее голос — только одного голоса было достаточно, чтобы возбудиться.
— Грэй?
Он подскочил на диване как ошпаренный. Странно, как это она подкралась незамеченной? Он смущенно откашлялся и сказал:
— Что случилось?
— Ты уснул?
— Типа того, — солгал он.
— Я придумала, что нам делать дальше — Ну и что же? — поинтересовался он, повторяя про себя что-то вроде «Пойти и утопиться». Но она предлагала кое-что поинтереснее.
Барри хорошо знала тут все окрестности. Это был Один из тщательно скрываемых секретов Вашингтона, потому что на этих извилистых, плотно засаженных деревьями улочках около Посольского городка у жило очень много знаменитостей. До оживленной Массачусетс-авеню отсюда было рукой подать, но если бы вы задались целью найти этот район, вас постигла бы неудача. Ни на одной карте он обозначен не был.
Дома строились достаточно далеко от проезжей части и обносились высоким каменным забором. Для дополнительной безопасности многие дома снабжались автоматическими воротами. Барри сильно нервничала, когда Грэй остановился у дома, объявленного к продаже.
— Вылезай, — сказал он.
— Сейчас.
— Интересно, что она скажет, когда мы пройдемся у нее под окнами?
— Давай попробуем.
Это была идея Барри. Еще вчера ночью эта мысль казалась очень интересной. В данный момент уверенность в успехе почему-то сильно поколебалась.
— Ты говорил, что встречался с ней раньше?
— Пару раз на официальных приемах. Но мы ни разу не разговаривали с глазу на глаз. Возможно, она меня даже не вспомнит.
— Сомневаюсь. —
— Вы производите на людей неизгладимое впечатление, мистер Бондюрант.
— Ну да, взять хотя бы вот то, которое я произвел на тебя.
Барри опустила глаза.
— Извини за вчерашнее. Я никогда не думала, что ты мог бы… — Она закусила нижнюю губу. — Я была вне себя… И напугана.
— Ладно, забудем. — Он распахнул дверцу машины.
— Нет, погоди, — попросила она, удержав его за руку. — Я хочу внести полную ясность.
— О'кей. Давай выкладывай, что там еще.
— Я думала об этом всю ночь и постаралась взглянуть на дело с разных сторон. Если Спенс сбежал и вернулся в Вашингтон, если он каким-то образом следил за Хови и пронюхал, что тот должен передать нам некую информацию, и если он проник в квартиру Хови за минуту до нас и убил его, почему он тогда предпринял шаги, чтобы пустить расследование по ложному следу и отвести от нас подозрение? Спенс вполне мог бы что-нибудь подстроить, нас бы заподозрили в убийстве Хови, и мы оказались бы вне игры. Находясь за решеткой и пытаясь доказать свою невиновность, мы не представляем никакой опасности ни для него, ни для Меррита. Так зачем же он намеренно увел нас из-под колпака местной полиции?
Не долго думая, Грэй ответил:
— Потому что для нас у него наверняка приготовлено что-то посерьезнее.
— И что же?
— Я пока не знаю. Именно поэтому мы и должны действовать крайне осторожно. — Он посмотрел на пустой особняк колониальной архитектуры, который выглядывал из-за леса. — Пора.
Барри позаботилась о том, чтобы прихватить с собой газетную страничку рекламы с объявлениями о продаже недвижимости. Эти объявления послужат отличным объяснением, если кто-нибудь остановит их и спросит, какого черта они тут шатаются.
Она последовала за Грэем, который шел вдоль высокой железной ограды, разделяющей частные владения. Минут через пять они добрались до места.
— Вон их дом. — Он указал куда-то прямо перед собой.
На дальнем конце зеленой посадки, разделявшей два частных владения, она увидела крышу дома.
— Веди дальше.
Листья на деревьях уже начали опадать, внося богатую цветовую палитру и контрастируя с зеленым фоном хвойных деревьев, под ногами у них приятно шуршало. В любое другое время, при любых других обстоятельствах прогулка по этому лесу была бы настоящим наслаждением.
Они остановились, когда впереди показалась широкая, идеально подстриженная лужайка, а за нею дом красного кирпича, столь характерный для штата Джорджия. В саду виднелись яркие хризантемы. Все было настолько ухожено, что напоминало начинающего бейсболиста, готовящегося к своему первому официальному матчу.
— С тех пор как мы познакомились, Бондюрант, я повидала немало всяких задних дворов. Но этот по своей красоте лидирует с огромным отрывом.
Он готов был улыбнуться, но не успел, потому что в этот момент с черного хода вышла женщина. Под мышкой она держала какой-то сверток, который при подробном рассмотрении оказался плакатами, свернутыми в рулон и перетянутыми резинкой.