Экскурсант

Хвостополосатов Константин

– Во, блин, туда что, треугольные пятаки кидать нужно?
– сказал Саныч.
– Это что, лохотронный аппарат нам подсунули?

– Саныч, либо это дырка для ключа, либо одно из двух, - сказал я.
– Давай внутри дырку осмотрим.

Киборг ввел в дырку щуп, если это и была дырка, то для какого-то электронного ключа. На торцах граней треугольника было несколько прозрачных окошек, похожих на кварц.

– Так, это по моей части, - сказала Светлана.
– Взлом простейших систем безопасности - первое хобби МИ.

Около получаса мы с Санычем тупо наблюдали, как киборг

под руководством Светланы совал в дырку для треугольных пятаков различного вида щупы, линзы и контакторные группы. Потом мы, плюнув на это дело, включились в симулятор боя на "Ботанике" с тремя штурмовиками вольдов. Светлана справилась часа за два. Труднее всего было определить, чем вводится кодировка. Оказалось, что за безопасность ящика отвечали банальные ультрафиолетовые сенсоры. Подать на них сигнал нужно было в определенные места с определенной частотой вспышек. После этого открылся лючок в торце, за которым оказалась большая контактная шина с множеством прозрачных окошек и пазов для подсоединения каких-то устройств.

– Ну, это вообще финиш, - сказал Саныч.
– Если с треугольной дыркой возились два часа, то тут на год работы.

– Проверим, - отозвалась Светлана.
– Может оказаться не так уж и трудно. Нужен четкий канал.

Наша домомучительница выгнала на работу еще одного киборга. Все три киборга объединились какими-то шинами-хвостиками в одно целое и вытянули к устройству массу щупов-прутиков. В результате, все окошки через киборгов оказались подключены к МИ "Ботаника". Мы уже было собрались продолжить наш виртуальный бой, как Светлана сказала: "Готово к активации". Предвкушая тайну, группа энтузиастов-кладоискателей обратилась в зрение.

– Контакторная группа, судя по всему, предназначена для управления устройством, - начала Светлана.
– Что это за устройство я пока определенно сказать не могу. Что-то очень похожее на медицинский блок со странной системой настройки, как будто не лечить предназначено, а конструировать что-то, возможно живое. Управляющие сигналы простые, не защищены никакими кодами. Все на световом проводнике. Сигнал активации устройства я подобрала сразу. Не могу сказать того же и об остальном устройстве, находящемся внутри контейнера. В находящееся там устройство, возможно, вставлены зачатки МИ, пока не активного.

– Светик, ты хоть резинку надень какую-нибудь, - съехидничал Саныч.
– А то мало ли чего... Подхватишь какую модную болезнь.

– Саныч, ты опять за свое, - ответил я.
– Вроде дело серьезное!

– Предупреждение не лишнее, - сказала Светлана.
– Я объединила киборгов в общую систему, внеся в нее примитивнейший МИ, полностью подконтрольный мне. В случае проблем, удар примет он, а я смогу либо включиться в борьбу, либо просто отбросить его поддержку, после этого МИ активирует программу собственного коллапса.

– Тогда поехали!
– хмыкнул Саныч.
– Где наши пиастры!

– А если там кто-то живой?
– пришла мне в голову мысль.
– Угробим же долгожителя.

– На борт не пущу, - отрезала Светлана.
– Да и нет данных по возможной атмосфере. Так что лучше быстро закроем, когда убедимся, что внутри ничего опасного для корабля.

Корабельная вредина подала сигнал. Обшивка контейнера треснула, выйдя из небольших пазов в стороны, и ящик визуально разделился на три части. В пазы вылетели небольшие облачка какого-то газа и капли жидкостей. Крайние части повернулись на 90 градусов вокруг оси. Части встали в старые пазы и контейнер начал раскрываться как чемоданчик механика, отъезжая ярусами пирамиды наверх и наружу. Во время данных манипуляций киборги оставались на месте. Часть, в которой находилась контактная группа, осталась неподвижной на оси контейнера с небольшим кусочком боковой стенки. Контейнер открылся так, что верх пирамидки, то есть дно было к нам, а открытая часть от нас.

– Светик, разворачивай киборгов, - нетерпеливо шептал Саныч.
– Чего они возятся.

– Проверяю, нет ли вторжения, - отозвалась Светлана.
– Все чисто.

Контейнер развернулся к нам открытой частью.

– Что это? Кто это? Как это?
– спросил Саныч.

– Это живое или нет?
– спросил я.

В контейнере, как в упаковочной коробке покоилось нечто серебристого цвета, поверхность отражала как зеркало, по которому пробегали золотистые блики. Нечто походило на веретено, от которого в разные стороны отходили тонкие ниточки-отростки, тянущиеся в расположенную ниже каплю такого же цвета и консистенции.

– Может оно сдохло от разгерметизации?
– спросил Саныч.

– Это не совсем живое, но и не мертвое, - сказала Светлана.
– У меня нет информации, что это такое. Но биосканер теперь показывает наличие органики в данном образовании. Структура данного предмета находится в постоянном перетекании из состояния в состояние. Я бы даже сказала, что перетекание идет от живого в неживое и обратно. Если это и симбионт, то он на несколько порядков превосходит наши возможности. Наши симбионты могут осуществлять в некоторых пределах преобразование своей структуры в одну или другую сторону. Но такое смещение может быть осуществлено максимум процентов на десять-пятнадцать.

– А чего там тогда вылетело при открытии?
– вставил свои пять копеек Саныч.
– Был ведь какой-то воздух или вода. Значит, оно им дышало.

– В контейнере была только остаточная атмосфера и, видимо, какой-то герметизирующий состав, - пояснила Светлана.
– Упаковывали это чудо, скорее всего, на какой-то планете с атмосферой. Эта штука в атмосфере не нуждается, по крайней мере, находясь в таком состоянии.

– А ты говорила про дохлую технологию, - отозвался Саныч.

– Технология контейнера на много порядков ниже содержимого, - сказала Светлана.
– Тем не менее, контейнер явно предназначен для сохранения и управления или перенастройки именно этого содержимого.

– Ты не пробовала подключиться к контрольной панели контейнера и поманипулировать этим, - спросил я.

– Система не сложная, - ответила Светлана.
– Тем не менее, там определенно есть какой-то МИ. Что произойдет при его пробуждении, я не могу сказать.

– Ну, если и пробовать, то, как раз там, - сказал я.
– Теперь я вижу, что ты не оставишь эту штуку тут без дела. Мы ее должны изучить.