Экскурсант

Хвостополосатов Константин

Я выпал из слияния. Как в прошлый раз был бодр и свеж, вот только заметно чувствовалось нервное напряжение. Нужно бы поспать.

– Ты как, капитан?
– спросила Светлана.

– Нормально, Свет, - ответил я.
– Ты тоже отключилась вместе со мной?

– Нет, - ответила Светлана.
– Мы общаемся со Стекляшкой, он назвал меня Золотой.

– Силен, ловелас, - почему-то обрадовался я, усмехаясь.
– Знает, чем женщину завлечь, меня он как-то странно называет, что-то с небесами связано, я вроде на ангела не тяну. И вообще, мне казалось, что это ОНА.

– Небесным, - хи-хикнула Светлана.
– Это от цвета твоего мира, Стекляшка его так видит. Он может быть в любом роде, как и я. Когда я с ним

в слиянии, мне удобнее, чтобы он был мужским разумом, или мне тогда придется стать мужской ипостасью, или же нам обоим стать среднего рода. Иначе будет некоторая дисгармония. Ему очень понравилось, что ты дал ему имя. После наречения его именем, ему стало проще сохранять разумность в одиноком состоянии. Он, конечно, все равно не станет полностью разумным, но кое-какие зачатки разума у него остаются.

– Свет, - немного удивился я.
– Ни разу не слышал, чтоб ты смеялась. Ты не хотела или не умела?

– Наверное, не умела, - задумчиво сказала Светлана.
– Даже не знаю, когда это пришло. Стекляшка здорово подлатал мою программную оболочку. У меня была куча зацикливаний, они висели еще с создания. Никто, наверное, просто не подозревал о них, и уж тем более не спрашивал. Я блокировала их, они не сильно мешали. Стекляшка очень красиво распутал их, теперь у меня как будто прошла дурная мысль. Я ему тоже кое-что подарила. Сами по себе эти существа недосимбионты. Их эволюция разделила с партнерами, Они имеют огромный опыт и знания, но без партнера просто не могут пользоваться этим багажом. Поэтому они живут от "игры" к "игре". Мне, кстати, кажется, что "ушедшие", которых мы видели на записи, безобразно эксплуатировали их, держа в черном теле и на голодном пайке. Ими пользовались для банального лечения недугов, их знания выжимали для научных прорывов, их попросту использовали как стимуляторы для поднятия тонуса. Никогда и никто из этих каплевидных не считал их разумными. "Стекляшки" просто не понимали, что с ними делают. Часто "стекляшки" попросту гибли, отдав "другу" больше, чем могли энергии, а друг или не успевал, или не кормил питомца из вредности. "Стекляшки" обитали на одной из планет, которая была в поле деятельности каплевидных. "Стекляшки" попадая в поле информации своей планеты, всегда делились опытом с ним, становясь на это время почти разумными, но по большому счету, доверчивыми детьми. Так что знания у них на планете накапливались долгое время.

– Вселенная не без уродов, - сказал я.
– Куда, кстати, делись каплевидные?

– Я точно не смогла узнать, - ответила Светлана.
– Но есть какие-то отрывки о том, что каплевидные захотели как-то вскрыть информационное поле родной планеты "стекляшек". Что случилось, узнать не могу, может у Стекляшки блок на это знание, но каплевидных накрыла жутчайшая эпидемия, которая не поддавалась лечению. Каплевидные, хоть и были продвинутой цивилизацией, в вопросах медицины привыкли видеть в "стекляшках" панацею. Но вот эту хворь "стекляшки" вылечить не смогли. Они жутко переживали за своих "друзей", но просто не видели, что же в них разладилось. Похоже, не выжил никто, по крайней мере, Содружество не знает такой цивилизации.

– Ну что ж, логичное наказание, - сказал я.
– Не накрыло бы что-нибудь такое матушку Землю, есть у нас грешки, есть.

Я пошел спать, Саныч мельком отчитался, что с "Ботаником" все это время был порядок. Проснулся я часов через шесть. Зашел в отсек к Стерляшке. Кресла не было. Стекляшка формой напоминал мини-галактику, находившуюся в постоянном вращении. Вот как Стекляшка воспринимает Светлану.

– Свет, ты как?
– спросил я.
– Не устала?

– Нет, Сергей, - отозвалась Светлана.
– Все замечательно. Мы душевно общаемся и много полезного, нужного и просто необходимого сделали друг для друга. Кстати, прошу твоей санкции. Стекляшка все настаивает, что у меня есть огромный шум в еще пока не познанных

им частях моего мира. Он хочет там что-то поправить.

– Ну так правь, - ответил я.
– Много уже переделали? Я Стекляшке верю.

– В том-то и дело, что остались только кое-что из основного ядра, базовые заводские прошивки, кое-что из базового пакета охранных программ, - сказала Света.
– В общем, осталось святое для каждого МИ.

– Странно, это святое, и тронуть его в МИ, скорее всего, не получится, - сказал я, полагаясь на опыт общения с компами.
– Ты уверена, что у Стекляшки что-то получится.

– Он уверен, - сказала Света.

– Ты хочешь?
– спросил я.

– Наверное, "да", - сказала она.

– Давно ли тебя сомнения стали есть?
– сказал я.
– МИ не имеют сомнений, у них могут быть спорные решения или конфликты, устраняемые алгоритмами.

– Не знаю, - сказала Светлана.
– Я бы хотела рискнуть. Хотелось бы стать совершеннее.

– Хорошо, - сказал я.
– Я даю санкцию. Надеюсь, что потом ты не устроишь бунт на корабле, и не будешь бортовать мои приказы, как капитана.

– Принято, капитан, - отозвалась Светлана.

Так, до подхода на базу еще есть время, нужно поесть нормальной еды, и поваляться в ванной. Кстати, о ванной! На харч ушло, наверное, с час времени, я сидел и, не спеша, со смаком уминал запеченного в фольге фаршированного зеленью и майонезом карася, наверное, килограмма с полтора, жаль, что в основном костей. Уминание такого блюда требует сосредоточенности и полной душевной отдачи. Пред приемом пищи я попросил Светлану организовать в каюте отсутствующего связиста ванную со всеми атрибутами, можно даже ванно-банный комплекс. Светлана сказала, что сразу после еды я могу туда отправиться. И вот я неспеша обдумывал по совету Светланы, какой в моем понимании должна быть та самая ванная комната.

Ванная оказалась отменной, я такие только в кино видел. Пузыри, чтоб я так всегда жил, вода теплая, регулировка температуры плавная, нужно просто мысленно корректировать, что, да как. Не знаю, что контролировало ванную, какой-нибудь МИ, снятый с киборга или еще какая автоматика, я просто залез и бесстыже оттягивался в пузырях теплой воды. Как бы ни стимулировало подключение в кресле, поваляться в теплой водичке было делом приятным, может, пригрезится что-нибудь доброе и нежное. Как не крути, организм требовал нормального и привычного отдыха, в пилотском кресле можно было надолго оттянуть эту потребность, но убрать совсем - нет.

– Вот оно счастье, - подумал я, растворяясь в теплых пузырях.
– Нужно будет Санычу сказать, он ведь, пока, не знает.

*****

Не помню, что мне снилось, но это было что-то хорошее. Уж проснулся-то я точно от избытка хороших ощущений. Сразу даже не понял, что уже проснулся. Этот непременно нужно описать в деталях.

Лежу, значит, глаза не открываю, пытаюсь поять во сне я или уже наяву.Понять пока не удается, потому что кто-то нежно гладит меня по голове, медленно перебирая волосы. Мысль о Саныче, сменившем ориентацию, я отбросил сразу, нечего похабить такую приятную мечту. Не может бывший боевой офицер стать голубком ни с того, ни с сего. Оставалось наглядно убедиться, что я проснулся. Потихоньку открываю глаза, вижу рядом со мной симпатичные, такие, женские ножки, неспешно болтающие воду в ванной. Вода небрежно скользит по слегка тронутой загаром коже, скатываясь капельками обратно в купель, чтобы снова омыть эту мечту впечатлительного романтика и снова отступить. Ножки без сомнения достойны всяческих похвал, осталось узнать, чье это богатство болтается в нашей новообретенной ванной. Поднимаю глаза, на краю ванной сидит Светлана в купальнике и короткой юбочке, как у теннисисток. Голова на плече, на лице полное умиротворение. Опираясь на одну руку, второй рукой девушка перебирает мои волосы.