Экскурсия на Венеру
Шрифт:
Компьютер показывал дорогу моей команды: нужно было идти направо сразу через горы дюн. Так, дорога понятна… теперь главное успокоиться… восстановить дыхание и сконцентрировать непослушный взгляд…
Мы стояли на песках Венеры, а ее ветер иногда напевал нам свои неразборчивые песни.
"Жарко," – тихо прозвучало завывание от механика, держащего локатор мощной хваткой правой руки.
"Не то слово. И это – зима!" – подтвердил биолог, поглядывавший на поднимающуюся лестницу, приподнимаясь на носках.
"Не нравится мне это. Тихо как-то…" – военный потирал левый кулак, зажимая в правом выдвижную ручку от исследовательского "чемоданчика".
Когда я был мальчишкой, то мечтал о полетах в далекий космос, в чернеющую мглу вселенной, таящую в себе неведомые просторы иных миров… а теперь же, когда мои мечты сбылись, все падает из рук… кажется реальность совсем неестественной, неосязаемой, вязкой, как пески на болотах Южной Америки.
"В детстве и юности так желалось полететь к звездам, погулять по планетам, отличных от Земли. И вот… сейчас… стоя перед выходом из космолета, я трясся и боялся реализации своих детских фантазий, как какой-то нелепый трус. Почему? Почему мы – люди, следуя за мечтой, так хорошо "стартуем", но "финишируем" уставшими и совершенно высушенными, обессиленными, будто нам и вовсе не нужна была "победа"? Я же всегда желал побывать на других планетах! И вот сейчас боюсь, опасаюсь своей обжигающей мысли мечты! Мечта юности моей, я иду не смотря ни на что! Я иду, жди меня, поверхность неисследованной Венеры!"
Лестница тихонько скрипнула окончательно убравшись в днище корабля. Я не помнил гравитацию Земли, поэтому теперешнее притяжение Венеры воспринялось организмом достаточно адекватно. В воздухе висела легкая прозрачная дымка. Воздух, казалось, был пропитан каким-то ненастоящим, сверхъестественным испарением с четким оттенком белизны, поднимающимся снизу вверх на высоту два метра. Кто-то со стороны заметил, что здесь должно быть настоящая вонь!
"Метан," – тяжело пояснил воскликнувшему человеку наш биолог. Приборы на компьютере были в норме. Собственно можно за жизнь не опасаться и снять забрало скафандра оставив голову обнаженной. В закрытом костюме дышалось к стати вовсе не плохо. Автоматическая подача воздуха в "замкнутом" состоянии комбинезона работала что надо… И все же хотелось ощутить аромат этого места всем телом, всеми рецепторами земного организма понять атмосферу неизведанной планеты. У костюма были небольшие недостатки связанные с обзором и глухотой. Воспринимать в нем информацию я не мог в полной мере адекватно. Он также сковывал движения. В нем не сказать, чтобы было некомфортно, нет. Просто вся атрибутика ощущалась как рыцарские доспехи стягивающие и сдавливающие суставы. Приходилось проявлять усилия, чтобы заставить скафандр сгибаться. поднявшись на горную гряду я дождался пока остальные последуют вслед за мной. Присев я зачерпнул рукой песок, показавшийся мне неестественно сахарным, излучающим искристый свет. Первое, что возникло в голове: это же своего рода некий минерал! А что если начать добывать его прямо из непосредственного источника?
"Кажется в песке что-то есть," – сказал я обернувшись к команде.
"Изучим. Надо для начала исследовать местность," – ответил биолог упершись взглядом в сторону горизонта.
На Венере все ощущалось иначе, нежели чем на Земле… Все здесь казалось каким-то зыбким,
"Да, что такое?" – заговорил я с ним. Члены отряда позади медленно поднимали локаторы на вершину дюны. Один за другим чемоданчики, царапая песок, погружаясь в него сантиметра на три, оставляли ровный след упрямо волочась вперед. Какой же он податливый этот песок!
"Послушайте, вы капитан, вам не следует снимать скафандр ни при каких обстоятельствах. Это мое мнение. Давайте все вместе завершим наш поход и…" – выговаривал мне нравоучения священнослужитель… Тут позади что-то упало. Оказалось – свалился шоумэн, который к стати не произнес пока что ни единого слова в нашем окружении.
"Что за странный тип. Даже поп-дива иногда пищит, а этот ходит неприкаянным… Немой он что ли?" – тихо произнес я, пытаясь отсоединить перемычку на своем шлеме.
Увидим это священник подошел ближе пояснив: "Он исповедовался мне перед полетом. Ему было страшно. Наш товарищ, барахтающийся в песках Венеры, не проходил курса полета. Он не приспособлен к нагрузкам. Его тело не адаптировалось и не адаптируется к здешним условиям. Поглядите на него: он в шоке пытается встать, толком не отдавая отчета, где находится и что делает. На земле он вел весьма популярное шоу "Дурная кровь", был эдаким весельчаком, заводилой публики, а теперь вся его позолота поблекла. Теперь этот мужчина представляет из себя весьма жалкое зрелище, подобие мужчины… Где его пылкие речи, которые он бросал на своей передаче в лица зрителей, когда начиналась игра?"
Я встрепенулся на мгновение забыв о своей "маленькой шалости".
"То есть вы хотите сказать мне о том, что этот самый чудак – ведущий не проходил трехмесячный курс подготовки к полету?" – Товарищ покачал головой.
"Он купил себе место за двадцать миллионов. Я собственно, что хотел сказать: не стоит быть, как вот этот самый джентльмен, не надо поддаваться сиюминутному импульсу, не надо искушать судьбу, ибо все мы смертны и покинем здешний мир в свое время. Не приближайте время своей смерти снимая шлем кто бы что тут не говорил!"
Представилась картина: к духовнику перед полетом, непосредственно перед самой посадкой на борт шаттла, подбегает запыхавшийся ведущий телепрограммы(о которой мне совершенно ничего не известно), встает на колени и рыдает… Говорит всякие неинтересные вещи, совершенные им при жизни, плачет, чуть ли не ползает по залу аэропорта… Священник увидев мою улыбку на лице все понял.
"Я думаю вы не понимаете как происходит исповедь. – Я покачал головой. – Жизнь дается один раз, сын мой. Она ценнее золота и всего другого в нашем грешном мире."
"Представляю…" – улыбнулся я.
Со стороны собеседника последовал крайне неодобрительный вздох.
"Молодой человек, я всегда желал отправиться туда, куда еще не ступала нога человека. Мне удалось побывать и в Африке, и в Индии с Китаем, в горячих точках, где проходили конфликты, бывал я в джунглях, далеких темных лесах, в жгучих пустынях… Мне много кто исповедовался. Я множество раз рисковал своей жизнью в миссионерских путях. Я предавал земле усопших не один десяток раз. Прошу вас не глупить. Нам одного глупца в полете достаточно. Мы должны все остаться в живых."