Экскурсия в прошлое
Шрифт:
«Злачные места»
— А ещё мой любимый ДКШ, зеркальный зал. У нас репетиции по бальным танцам проводила Татьяна Александровна Мигунова!! Почти 10 лет ДКШ был родным домом… Такого Дворца нигде не встречала…
— Ага, Зеркальный зал, мы туда на бальные танцы ходили.
— Да, сам ДКШ! Действительно, Дворец! У моего брата там свадьба была — красотища! Ребята, я плачу…
— А кто помнит «комнату школьника» во втором? Комната размещалась в подвальном помещении малосемейки. Это слева по дороге от магазина Ткани по направлению к дому культуры. Я слышал, его больше нет. Но корпуса, то остались.
— Дому культуры уже давно пришёл конец, слышал, что новые владельцы ОАО «Воркутауголь» распродают свои активы, в том числе и дом культуры. В Воркуте строительства не ведётся никакого, оконные и дверные блоки не нужны, мебель — огромная конкуренция.
(Фото № 36 — П. Комсомольский, начало 60-х, Дом культуры — А. А. Кузёма)
Да, наш дом культуры я помню плохо. Но вот один такой вечер остался в моей памяти.
Нас принимали в октябрята,
Церемония посвящения нас в ряды советских школьников закончилась соревнованиями, в которых я принял посильное участие. И если от других соревнований мне удавалось увильнуть, то от этих открутиться никак нельзя было. Тем паче, что оно было до невозможности простым. Надо было сделать самолётик из бумаги и на сцене, специально для этого разрисованной мелом и подписанными названиями городов. В самом верху располагалась Москва. После этого участники по команде запускали свои изделия. Чей самолёт улетит дальше всех, тот и победил. Лично меня никто не учил, как делать эти самолёты, а потому я соорудил нечто мощное, эдакую летающую крепость из бумаги, разрисованную кривыми толи красными, толи зелёными звёздами!.. При первом же запуске мой шедевр рухнул как подкошенный мне под ноги, не долетев даже до первой полосы. Последовавшие за этим ещё две попытки были с тем же результатом.
Тут надо сделать небольшое отступление и кое-что пояснить.
Так получалось, что у меня всегда было всё наоборот. Не так, как у всех. К примеру, все мои одноклассники на уроки рисования и труда приходили с пачками красивой цветной бумаги, у меня же такой не было. Почему-то родители не смогли купить её. Толи дефицит это был, толи очень дорого. Не знаю. Проблему эту отец решил по-своему. Он купил краски, кисточку и принялся раскрашивать альбомные листы. Что из этого получилось?! Думаю, никому не интересно. Мазки кисти ярко выделялись на неоднотонном поле листа. Причём, отцу лень было красить лист с двух сторон, не говоря уже о тщательности раскраски, поэтому с другой стороны он был девственно бел!.. А цвет мне приходилось угадывать по отдельным, ярко выраженным пятнам краски. Самолётики, вырезанные из конфетной фольги, выглядели не лучше, потому что отцу некогда было искать трафарет, чтобы вырезать красиво. Вот поэтому на всех соревнованиях я старался не высовываться. Очень уж не хотелось демонстрировать свою несостоятельность. Точнее, родительскую. Так и с подушечкой для звёздочки получилось. У всех были пышные, красивые ярко-красные банты, и лишь мне прикололи нечто неудобопонятное, похожее одновременно и на красную тряпицу, с аккуратно обмётанными краями, и на морщинистый, в складках, плохо отглаженный поросячий пятачок. Ну, и в довершение всему в конце утренника мне вручили книжку, на обложке которой красовался мальчишка, летящий верхом на двойке. С тех пор я возненавидел книжки. Добило меня отсутствие моей шапки на стуле!.. Правда, её потом нашли, но это было потом!..
(Фото № 37 — П. Комсомольский, улица Комсомольская № 35, слева виден детский сад)
Детская комната
— Я помню «комнату школьника». Там репетировали ребята из ВИА из школы № 13.
Да, я тоже побывал в одной комнате подобного типа. Правда, всего один раз!..
— Акция «вечерний детский сад» проходила в помещении детской комнаты в одноэтажном доме за моим сараем, где с одной стороны был ЖЭК, там же была изостудия (я её посещала), посередине — сберкасса, а справа — та детская комната. Её посещали дети тех родителей, которые боялись оставить их одних дома. Туда ходили и мои подруги Оля и Таня Сывенко. Я, как — то, за ними пришла и покаталась на карусели. Было странно видеть карусель в помещении. — Рассказывала Тамара. — Зимний день длился с 10 до 14, в 15 часов было уже темно (вновь приезжие считали, что наступила ночь). Зато белые ночи летом не давали спать. Солнце заходило всего на час. Хорошо бы было, если в твоём произведении был указан год, когда это произошло. Читала и видела наш Воркутинский посёлок. Его уже почти нет.
На каникулах времени было много, и чтобы мы праздно не шатались по улицам, нас отдавали, вернее, отправляли в «Вечерний детский сад». Настоящего названия этой акции и того учреждения моя память не сохранила. На самом деле это и был самый, что ни на есть, настоящий детский сад. В раздевалке стояли шкафчики с утятами, собачками, лошадками и прочей живностью на дверцах. Большая столовая, утыканная маленькими столиками и рассредоточенными вокруг них такими же маленькими стульчиками. Игровая комната. Вот тут было что посмотреть. Игрушки мне, правда, никогда не доставались. Не любил я драться из-за них, а по-другому добыть их было нельзя. Вот и ходил я из угла в угол в поисках приключений. Однажды мне повезло, и я на минуту
Ещё там была карусель. Только вот моторчика у неё не было, а потому следовало раскручивать вручную. Однако это было не интересно. Кому-то же приходилось бегать вокруг, толкая саму карусель и катая находящихся на ней. Я придумал раскручивать её иначе. Стоя на самом круге можно было ногой отталкиваться от внешнего бортика, держась за боковую стойку, по принципу самоката. Тот, кто катался на подобном транспортном средстве, меня поймёт. Именно у самокатчиков я и подглядел этот приём. Таким образом, не надо было бегать вокруг, катая других, а принимать деятельное участие в общем веселье. Тем более, собравшись несколько человек можно было раскрутить довольно быстро. Что я и предложил. Через миг все игрушки были брошены, и народ бросился кататься. Карусель раскрутилась очень быстро. Тогда я просто уселся на освободившегося поблизости коня. Но вот хозяин его, отошедший на несколько минут к стойке, чтобы помочь в ускорении верчения, вернулся, и ему почему-то очень не понравилось, что его лошадь оказалась занятой. Мы не дрались, только поговорили немножко. И я решил, что тут так же пора завязывать, пока паровоз стоит на путях одиноко. Тем более что все стойки заняты, желающих раскручивать карусель хоть отбавляй. Решено, сделано. Миг и я лечу с крутящейся карусели. Ещё мгновение и заветная игрушка у меня в руках. Но тут произошло непредвиденное. Тот, кто играл железной дорогой до меня, так же прыгнул следом, чтобы не допустить к своим владениям какого-то самозванца. Ему не повезло. Он подвернул ногу и, поняв, что не успеет, завопил, как триста бегемотов. Не знаю, могут ли бегемоты орать.
Меня отругали и, как положено, наказали, отправив в совершенно пустую комнату.
Здесь так же было интересно. На столике стоял хоккей. Вместо шайбы на поле покоилась чёрная шашка. Маленькие игроки так и приглашали к себе. Но одному играть в такую игру никак нельзя. Я тихонько выглянул в игровую комнату и поманил пальцем своего соседа по квартире и товарища в уличных шалостях по совместительству. Увидев, какое сокровище тут сокрыто, Павлик обалдел и, прежде чем я успел его остановить, с воплем вылетел в игровую. Поиграть, как вы уже догадались, мне не пришлось. Тогда я отправился изучать прочие помещения этого странного детского сада.
В одной из комнат предо мной открылась картина облачения деда мороза. Здоровенная тётка, работница общепита, натирала свёклой щёки, а две других, привязав к её животу громадную подушку, напяливали сверху шубу. От удивления я стоял разинув рот. Меня заметили не сразу, но зато очень быстро прогнали. Мне ничего не оставалось делать, как вернуться в игровую. Все игрушки, все места на карусели, в общем, всё было занято. Делать было совершенно нечего. Я откровенно скучал. И тут заметил в углу аквариум. О! Как это было здорово. В зеленоватой глубине, слегка подсвеченной сверху лампочкой, лавируя среди водорослей, плавали самые настоящие рыбки. Они подплывали к границе, отделяющей наш мир от их мирка, и смешно, разевая свои беззубые ротики, тыкались в стекло. Потом ныряли вглубь и исчезали в гротах на дне аквариума. Из отдалённой подводной пещеры величественно выплыла рыбка вся в шевелящихся плавниках. Она чинно подплыла к стеклу и укоризненно на меня посмотрела. Потом повернулась и принялась плавать туда-сюда, вдоль стекла, как бы предлагая рассмотреть себя со всех сторон. В созерцании подводного царства я был не одинок. Вскоре слева от аквариума появилась маленькая девчушка. Она всё время задирала голову, так как была совсем маленького росточку. Справа оказался мальчишка с точностью до наоборот, длинный и худой. Он то и дело заглядывал в воду сверху. Мы так были поглощены созерцанием золотых рыбок, что даже не разговаривали. Это зрелище меня так увлекло, что я напрочь забыл про все игрушки в мире. И поэтому не сразу понял, что все куда-то исчезли. Только когда воспитательница взяла меня за руку и потащила прочь от подводного мира, я очнулся и хотел, было, возмутиться, но было уже поздно. Меня поставили в круг, как и всех. Стало совсем скучно. Все орали, как ненормальные, а я глазел на ёлку и мечтал поскорее вернуться к рыбкам. И тут в комнату вошёл дед мороз. Он начал кривляться, пританцовывать, топтаться, делая вид, будто пляшет, хлопать в ладоши, издавая при этом своими рукавицами звук выбивания ковра. И тогда я сказал, подвернувшемуся как раз под руку, Павлику, что это не дед мороз, а наша повариха. Он на меня жутко обиделся. Обозвал вруном и призвал в свидетели соседа Сашку рыжика (нашего соседа из дома № 12, кажется). Такого оскорбления вынести я не мог, а, потому, схватив их обоих за руки, потащил к деду морозу под ёлку. Выбрав мгновение, когда тот остановился, я сильно дёрнул его за шубу. Он недоумённо обернулся. И тогда я громко, чтобы слышали эти не верящие, спросил:
Тётя, зачем вы нас обманываете? Ведь это вы украли шубу настоящего деда мороза и в столовой переоделись. А настоящий сгорел. Я сам это видел…
Через несколько минут я бежал по ночному посёлку домой в совершенном одиночестве. И лишь круглая, щербатая луна, моя постоянная спутница и проводница со школы, смотрела на меня с чернильно-чёрного неба, улыбаясь своим голубым, щербатым ртом.
А вот и то место, где когда-то был этот детский рай!..
(Фото № 38 — Муз. Школа 1968)