Экскурсия выпускного класса
Шрифт:
– Фрау Краузе, мы хотели бы послушать теперь ваше сообщение о событиях последних дней, – начал школьный директор, намеренно избегая встречаться взглядом с практиканткой.
– Но я уже сделала подробное сообщение в полиции, – возразила Рената.
– Не имеет значения, – назидательно заметил Киндерманн, – полиция занимается уголовно-правовым аспектом происшедшего. Мы же хотели бы выяснить его служебно-правовой аспект.
Рената, не испросив предварительно разрешения, закурила и была награждена неодобрительным взглядом советника
– Насколько я поняла, – произнесла Рената, – вы рассматриваете вопрос о привлечении меня к дисциплинарной ответственности?
– Можно сформулировать это и так, – уклонился от прямого ответа Киндерманн.
– Но об этом вы обязаны поставить меня в известность сразу же, в самом начале разговора и без всяких просьб с моей стороны! А кроме того, я имею право узнать, в чем конкретно вы меня обвиняете?!
Советник бросил быстрый взгляд на клубничное лицо соседа. Потом сказал:
– Это покажет наш разговор!
Смотри-ка, подумала Рената, я должна сейчас положить голову на плаху, а им останется лишь подыскать соответствующее дисциплинарное упущение.
– Если так, – сказала практикантка, – то я настаиваю на приглашении члена педагогического совета школы – по моему выбору…
– Фрау Краузе! – сморщенные щеки Киндерманна приобрели уже пурпурный оттенок. – Я бы попросил вас оставить эти профсоюзные замашки!
Рената притушила сигарету и поднялась.
– Вы начали беседу с нарушения служебной инструкции! Существующий порядок рассмотрения персональных дел с условием соблюдения интересов обеих сторон вы назвали профсоюзными замашками! И вы полагаете, что в такой ситуации я стану вести служебную беседу без свидетелей?
– Запишите, – обратился советник, к своей секретарше, – временно исполняющая обязанности педагогического работника Рената Краузе отказалась дать соответствующие разъяснения.
Рената покачала головой.
– Ложь. Я лишь настаиваю на приглашении члена педагогического совета.
– Фрау Краузе!
Советник теперь тоже поднялся.
– Мы не желаем вам никаких неприятностей!
– А разве я утверждала что-то подобное? – возразила Рената. – Но без свидетелей никаких служебных разговоров!
– Фрау Краузе! – Киндерманн с трудом попытался подавить раздражение. – Ведь больше в школе сейчас никого нет!
– Тогда назначьте другой срок!
Практикантка направилась к дверям.
Киндерманн вскочил, бросился за ней и придержал ручку двери.
– Фрау Краузе, я вынужден объявить вам, что вплоть до окончания изучения всех обстоятельств дела вы освобождены от прохождения практики.
58
В три часа дня в кафе напротив участка с сараями состоялась импровизированная пресс-конференция. Всю первую половину дня полицейский кордон держал съехавшихся репортеров на расстоянии. Теперь пора было предложить возмущенным журналистам нечто вроде всепримиряющего финала.
Конференция
Только на участке дополнительно к найденному ночью в сараях обнаружено было еще десять пистолетов-пулеметов, десять автоматов «УЗИ», десять автоматов «Хеклер и Кох» и около двух тысяч боевых патронов. Оружие хранилось вблизи изгороди, на самом высоком и сухом месте, в бетонированных и тщательно замаскированных тайниках.
Но это было еще не все.
Утром молодой человек, отбывающий гражданскую повинность, на очередном допросе упомянул, что господин Хольц незадолго до этого приобрел земельный участок на опушке леса, чуть выше туристской базы. С помощью металлических индикаторов эксперты обнаружили там еще восемь тайников. Взгляду открылись двадцать пять штурмовых винтово» Г-3, находящихся на вооружении НАТО, пять тысяч боевых патронов к ним, три килограмма взрывчатки, бикфордовы шнуры и взрыватели с часовым механизмом, двенадцать ручных гранат, зажигательные патроны, ракетницы с осветительными ракетами…
Советник Пуш дал репортерам десять минут, чтоб они во всех деталях могли сфотографировать этот роскошный арсенал. Затем двери автомобилей задвинулись и колонна тронулась в путь.
– А теперь я приглашаю вас следовать за мной, господа…
Двадцать журналистов расселись за столиками в кафе. Большинство сотрудничали в местных или окружных газетах. Из федеральных средств информации присутствовали представители центрального радиовещания, телевидения, одного информационного агентства, а также самой крупной в Центральной Европе бульварной газеты.
– Хольц сознался? – Это был первый вопрос, прозвучавший после того, как все полукругом заняли места вокруг двух шефов чрезвычайной комиссии.
– Нет.
– Но он должен был что-то сказать по поводу найденного оружия!
Пуш покачал головой.
– У нас имеется лишь короткое письменное заявление его адвокатов. В нем говорится, что господии Хольц периодически наблюдал за состоянием дел на земельном участке с лодочными сараями и вот уже несколько месяцев посещал купленный им участок на склоне горы. Факт наличия там оружия он объяснить не может.
– Вы думаете, это похоже на правду?
– Я не комментирую подобные моменты.
– Правда ли, что его зять является владельцем земельного участка на берегу?
– Этот момент я тоже не вправе комментировать!
– Вы уже беседовали с владельцем участка?
– Да. Он предъявил договор об аренде, из которого следует, что дортмундский гребной клуб «Викинг» взял этот участок в аренду на пять лет.
– А что это за гребной клуб?
– Это проверяется.
– Кто конкретно арендовал участок?