Экспансия – I
Шрифт:
Вопрос. — Какие именно?
Ответ. — После того как генералы «свергают» Гитлера, мы объявляем о мире с западными державами, даем независимость Польше, Австрии и Чехословакии, возвращаемся к системе золотого стандарта в экономике, но со своей стороны просим рассмотреть в положительном плане вопрос о передаче Германии ее колоний, отторгнутых в результате Версальского мира. «Это необходимо потому, — подчеркнули мы, — что немцы остро дискутируют вопрос о жизненном пространстве и вместо аннексий Гитлера было бы целесообразно поддержать наш режим, вернув немцам утраченные заморские земли». Бест и Стевенс согласились с нашей точкой зрения, предложив рассмотреть возможность провозглашения «мандатных территорий». Майор Стевенс связался по телефону
Вопрос. — Кто именно сказал вам эту фразу?
Ответ. — Я сейчас не могу вспомнить, кто именно произнес эти слова.
Вопрос. — Вы намеренно избегаете давать точные ответы?
Ответ. — Я как раз стараюсь быть предельно точным в своих показаниях.
Вопрос. — При каких обстоятельствах эта игра с Лондоном, задуманная, по вашим словам, Гейдрихом, претерпела изменение?
Ответ. — Я как раз и иду к этому. Я очень нервничал, поскольку Гейдрих прервал со мной контакты, то и дело звонил ему в бюро, опасаясь потерять связь с английской секретной службой. В разведке всякая затяжка подозрительна, комбинацию надо работать стремительно…
Вопрос. — Это ваша точка зрения? Или же таков был метод работы СД?
Ответ. — Это моя точка зрения и мой метод. К сожалению, в СД мой метод не встречал должного понимания. Даже Гейдрих опасался принимать самостоятельные решения, он всегда старался заручиться поддержкой Гиммлера, а тот, в свою очередь, ничего не предпринимал, не обсудив дело с фюрером, который очень увлекался работой разведки. Поэтому мы теряли драгоценное время и упускали инициативу. Фюрер далеко не так часто принимал Гиммлера, как это кажется, он тогда много времени уделял изучению архитектурных проектов Шпеера, следил за тем, что происходило в кино, внимательно наблюдал за литературой и живописью, тщательно готовил конспекты своих выступлений перед нацией… Поэтому решение вопроса с игрой против Стевенса и Беста затягивалось, окончательного одобрения фюрера все еще не было, но я — на свой страх и риск — нашел крупного фабриканта, который согласился поехать со мной в Голландию в качестве главы «оппозиции», и начал с ним репетиции…
Вопрос. — Как фамилия этого человека?
Ответ. — Это вполне уважаемый господин, который не был членом партии и не состоял в СД…
Вопрос. — Он был вашим агентом?
Ответ. — Такого уровня людей мы не привлекали в агентуру. Он был моим добровольным помощником.
Вопрос. — Значит, он поддерживал режим Гитлера?
Ответ. — Тогда все поддерживали режим Гитлера.
Вопрос. — Как фамилия этого промышленника?
Ответ. —
Вопрос. — Это тот доктор Вестрик, который посетил в США в качестве европейского представителя ИТТ?
Ответ. — Нет. Его родственник.
Вопрос. — Вестрик из ИТТ был вашим агентом?
Ответ. — В том смысле, как вы ставите вопрос, не был. Он выполнял личные поручения Гиммлера и Риббентропа.
Вопрос. — Чьи поручения он выполнял чаще?
Ответ. — Чаще он работал на Риббентропа.
Вопрос. — Продолжайте.
Ответ. — Девятого ноября я принял снотворное — из-за нервного напряжения, вызванного странным молчанием Гейдриха, разыгралась бессонница — и уснул очень рано, в десять часов. В полночь меня разбудил телефонный звонок. Я не понял, кто звонит в такое время, и сердито спросил, какого черта меня будят и кто посмел это сделать. Вежливый голос сухо ответил, что посмел это сделать «рейхсфюрер Гиммлер… Я звоню вам из поезда Гитлера, только что мы узнали о покушении на фюрера в пивном подвале „Бюргерброй“, множество ветеранов движения убиты и ранены. Ясно, что это работа британской секретной службы. Вы должны прекратить свою игру с Бестом и Стевенсом, а вместо этого обязаны выкрасть их обоих. Ясно?» — «Ясно, но…» — «Никаких „но“! — отрезал Гиммлер. — Это приказ фюрера, который не подлежит обсуждению». Через два дня было организовано похищение Беста и Стевенса в Венло, возле границы, где я уговорился ждать их в кафе; наши машины сбили пограничный шлагбаум, а люди Мюллера вытащили из «бьюика» Стевенса и Беста; лейтенант Коппенс, оказавшийся работником голландского генерального штаба, был убит во время перестрелки…
Вопрос. — Кто планировал похищение?
Ответ. — Я выполнял приказ Гиммлера.
Вопрос. — Считаете ли вы, что покушение на Гитлера в «Бюргерброе» было специально подстроено Гейдрихом или кем-то иным из СД?
Ответ. — Этот вопрос занимал меня многие месяцы… Однако до сих пор я не могу дать определенного ответа…
Вопрос. — Вы участвовали в расследовании покушения?
Ответ. — Да.
Вопрос. — Изложите.
Ответ. — Через три дня после захвата Беста и Стевенса я прибыл в Берлин и доложил Гиммлеру обстоятельства, связанные с переговорами, которые я вел с британской секретной службой в Голландии…
Вопрос. — Гиммлер спрашивал вас о том, предлагали ли Бест и Стевенс убить Гитлера?
Ответ. — Точно я не помню… Во всяком случае, в моем рапорте на его имя я не касался этого вопроса.
Вопрос. — Но вы допускаете возможность такого рода интереса Гиммлера?
Ответ. — Допускаю. Однако я должен со всей определенностью утверждать: я и тогда настаивал на том, что Бест и Стевенс не связаны с покушением на жизнь фюрера.
Вопрос. — Вы допускали возможность того, что покушение готовили другие сотрудники «Интеллидженс сервис»?
Ответ. — Лично я такого мнения никогда не высказывал.
Вопрос. — Ни в разговорах, ни в письменных отчетах?
Ответ. — В разговорах я, быть может, и говорил нечто подобное, но для того лишь, чтобы спасти Беста и Стевенса, поскольку Гитлер прямо заявил Гиммлеру, что именно англичане готовили покушение, а непосредственными организаторами его были Бест и Стевенс.
Вопрос. — Гитлер сказал об этом после того, как вы похитили Беста и Стевенса?
Ответ. — Их похищала ударная бригада СС. Меня нельзя назвать автором операции, я не принимал в ней непосредственного участия, приказ пришел от Гиммлера.