Экспансия: Контакт. Том 6
Шрифт:
— Пока не уверен, что чувства взаимны, — произнёс я, тем не менее протягивая руку в ответ. — Тем более что ты вроде как хотел убить меня и всю мою семью.
Крохотная, по сравнению с латной рукавицей доспеха, ладонь Кузнецова исчезла в моей.
Однако опасение, что ненароком раздавлю его конечность оказалось безосновательной. Сервоприводы брони словно на камень наткнулись.
— Не преувеличивай, лишь тебя и Влади, — убрав руку, ответил Илья.
— Так почему передумал? Кстати, спасибо, что протащил нас через уровни. Сомневаюсь, что без
В воздухе отчётливо пахло гарью, озоном и чем-то гниющим. Отвратительный коктейль, и тем не менее прятаться обратно в скорлупу брони я не намеревался.
— Видишь ли, Игорь. Приоритеты сменились, — улыбнулся парень. — Накано не солгал, по крайней мере, в одном, миру, который мы знаем, приходит конец. И спасти можно будет немногих. Знаешь, когда я заживо гнил на уровнях Орбитала, заражённый коростой, я даже хотел умереть. Но чёртов дар не давал мне этого делать, и мои клетки медленно проникали в «опухоль», захватывающую Орбитал…
Стоя на грузовой площадке, продуваемой ветрами со всех сторон, в опускающейся на планету тьме, я слушал рассказ парня, пережившего такое, что сведёт с ума любого человека.
Возникший благодаря его дару симбиоз с биомассой позволил Кузнецову стать частичкой планетарного биокомпьютера. Он был не первым таким, и многие до него, не имевшие цели, попросту растворились в Перуне, передав ему свои мысли, тайны и пожелания.
Илья же разжигал в себе ненависть. В начале на тех уродов, что выстрелили в него в карантинной зоне, а после оставили гнить на куче трупов.
Потом парень стал злиться на себя, на свою доверчивость. Ну а последней капелей для него стал вид Алёны, сотрудничающей с теми уродами, что лишили его жизни.
И вместо того, чтобы раствориться в Перуне, разум Кузнецова стал наоборот обособляться. И чем больше парень размышлял о мести, тем больше он осознавал себя. Пока, наконец, не оказался выброшен Перуном, словно дефективная деталь, способная разрушить весь механизм.
— И что теперь? — дослушав до конца историю Ильи, спросил я у парня. — Избавившись от ярма машины, ты резко подобрел? Так почему не отозвал своих пособников, что кошмарят войска губернатора там, в Зоне?
— Доброта? — усмехнулся парень. — Нет, Игорь, мою доброту теперь нужно заслужить. Будучи частью Зоны, я видел и слышал многое. И лишь малую часть можно было хотя бы с натяжкой назвать чем-то хорошим. И сейчас мои люди воздают по заслугам тем, кто вёл себя плохо. Захоти я, и войска Губернатора уже бы прекратили существование, а Столица полыхала.
— Так чего же ты хочешь на самом деле? — я посмотрел парню прямо в глаза.
— Мести, Игорь Я жажду отомстить тем, кто заварил всю эту кашу. Тем, для кого мы лишь жалкие букашки, на которых можно ставить эксперименты, — чётко произнёс Илья. — Но для начала нужно остановить предателей среди нас, людей. И боюсь, в одиночку мне этого не сделать.
— Ты не выглядишь слабым, — я оглянулся, отмечая,
— А я и не слаб. Противник силён, — покачал головой парень.
— И ты хочешь предложить мне сделку? — спросил я, ощущая дежавю. — Либо союз, либо битва?
— Я не такой идиот, как Накано, Игорь, и не буду сражаться с тобой и твоими людьми, — звонко рассмеялся Илья. — У тебя есть предназначение, а твои люди не самые плохие представители человечества…
Я, не удержавшись, покосился на Кабанова, который единственный вальяжно стоял недалеко от нас и периодически демонстрировал угрожающие жесты в сторону потенциальных противников.
— Тогда что?
— Я ухожу. Туда, — парень ткнул пальцем в небо. — И либо один, либо с тобой. Связь с Орбиталом вот-вот прервётся, но я успел собрать необходимую энергию для перемещения. Хватит на обоих. Так что выбор за тобой.
— А что с ними, — кивнул я на соратников, а после сделал жест рукой, словно обводил всю Столицу.
— Лифт очистится, твари начнут разбегаться, а мои люди помогут твоим бойцам пережить нападения до того, как сюда пробьются войска губернатора. Они будут жить, — твёрдо произнёс Кузнецов. — Слово за тобой, Игорь.
Уже второй раз за неделю мне дают право выбора, но в этот раз всё гораздо интересней…
— Я знал, что ты примешь правильное решение, — посмотрел на меня Кузнецов и, улыбнувшись, протянул руку.
Орбитал
Дом Исаевых
Двое суток спустя
— Исаева Алёна Владиславовна, ну-ка убрала оружие со стола! Имей совесть и не порти аппетит другим! — грозно сверля глазами строптивую дочку, госпожа Исаева указала на кортик в ножнах, оказавшийся на столе.
Обычно Алёна носила этот отличительный знак, вручённый самим Наместником за боевые заслуги, как полагается, на ремне.
Однако в домашней обстановке девушка бросала эту дорогую железяку, где попало, и её младшие братья то и дело норовили кортик стащить. Что само собой раздражало мать, опасающуюся, что кто-нибудь ненароком поранится.
— Хорошо, мам, — вздохнула девушка и с размаху стукнула чайной ложкой по руке брата, в очередной раз потянувшегося к оружию. — Боря, я тебе сейчас голову оторву! Руки убрал!
— Да я только посмотреть! Баловаться не буду! Обещаю! — сделал честные-пречестные глаза младший брат, в то время как его близнец за спиной отрицательно качал головой.
— Дурдом! — буркнула девушка, вставая из-за стола и вешая кортик на пояс. — В кои-то веки выбралась домой, а вы тут балаган устраиваете!
— Мы просто рады тебя видеть, так что не злись, — произнесла Мила, несущая из кухни очередное блюдо с едой.