Экспансия (сборник)

Басов Николай Владленович

И вот тогда Ростик сделал штуку, которую и сам от себя не ожидал. Он пожал плечами. Говорить и объяснять что-то еще не хотелось, или он не мог внятно что-либо объяснить, но определенно знал – теперь-то главное и начнется.

Например, сумеют ли они заложить город? Как поведут себя местные ящеры? Как отреагируют на весь поход пурпурные, после стольких-то потерь? Ведь они-то подчинялись только потому, что им деваться было некуда… А что будет теперь, когда относительная свобода действий для них возникнет неизбежно?

Да,

определенно, главные трудности только начинались. Но чтобы в них вникнуть, следовало выздороветь. Чем Ростик и занялся, закрыв глаза, чтобы уснуть. Или хотя бы попытаться.

Глава 24

Они стояли на опушке нового, как все говорили – Другого леса уже дня три. Люди отдыхали. Рост как-то незаметно отошел от командования караваном, хотя совершенно обособиться не удалось, то и дело к нему приходил кто-то из пурпурных со своими делами, иногда жалобами. Рост их принимал, но с приказами уже не лез, просто советовал Смаге, что и как сделать. Тот ворчал, но при этом стал заметно добрее.

Вообще, в караване теперь многое изменилось. Пурпурные стали какими-то менее пугливыми, Смага научился отдавать даже прямые приказы тоном совета, и в них можно было, по словам Василисы, разобрать интонации Роста, Изыльметьев поправился настолько, что пробовал ходить без поддержки волосатиков, Ромка рылся с командой из дюжины пурпурных, которых он понимал, наверное, лучше других, в степи, то ли выискивал почвы, совместимые, по его мнению, с пресловутой ихной, то ли просто разведывал местность. Лада с Манаушем висела над опушкой, стерегла прозрачных китов, как она говорила, но, может, ничего она там и не делала особенного, тем не менее киты почему-то не появлялись.

А Рост колдовал над картами. Он вообще, когда очухался после своего внезапного нервного срыва, или даже болезни, какой ни с кем больше в караване не приключилось, много думал о природе того междулесья, которое они преодолели. Ну и готовился, конечно, к тому, что должно было произойти, без чего они тут не смогли бы обосноваться ни за какие коврижки.

На деле он ждал, хотя понимал, что мог бы этого, кажется, не делать. Сидел, заставляя сидеть других. Тем более что активно никто не протестовал, просто восприняли эту передышку как отдых от главного перехода по опасным и тяжелым землям.

На третий день Лада пришла к нему перед обедом, одна, подтянутая и веселая, словно только что съела мисочку отличных сливок. Присела к Ростикову столу, подождала, пока он поднимет голову.

– Здорово, – восхитилась она, – ты даже меня заметил. А я подумала, что меня теперь за мебель держат или за бакумуршу, с которой и поговорить не о чем.

– Что? – спросил Ростик.

– А более развернуто невозможно, да? Например, не случилось ли, глубокоуважаемая Лада, чего-то необычного в нашем королевстве?

Ростик ждал.

– Ладно. –

Она примирилась. – В лесу какое-то шевеление. Манауш только что вернулся оттуда. – «Интересно, – подумал Ростик, – а где тогда ты сама была?» – И сообщил, что там возник какой-то шест с красной тряпочкой. Что бы это значило?

Правильно, решил Рост. Тут все по-зимнему серое и белое, и вообще, кажется, он где-то читал, может, еще на Земле, что в лесу больше всего привлекает внимание красный цвет. Ну, за исключением, конечно, костра. Но к огню двары не благосклонны, поэтому выбрали другой, более подконтрольный и безопасный для деревьев способ.

Рост потянулся за своей курткой, отыскал унты, на всякий случай поддел теплые носки, кто знает, сколько времени там придется ждать. Василиса, молодчага, понимала без слов, просто подносила то, что было нужно, а после одежды – ружье и даже заряженную ракетницу отыскала в его горой сваленной амуниции.

Лада смотрела на эту суету несколько скептически. Наконец поинтересовалась:

– Это то, чего ты ждал?

– Дорогу к этому шесту Манауш тебе сообщил?

– Я все окрестности теперь, как свою ладонь, знаю.

В палатку ввалилась целая компания. Смага, неизменный теперь при нем Катериничев, Футболист-Израилев, которого Рост после нападения на Изыльметьева примечал отдельно, Ромка и даже Яха Якобсон. Возможно, как второй пилот, замена для Израилева, хотя бы на время.

– Мне уже доложили, – зачастил Смага, он так торопился, что даже немного запыхался. Ну, не умеет человек рассчитывать, не понимает, что лучше бы Роста встретить у летающих лодок, а не тут. – Ты лучше вот что… Возьми не маленькую лодочку, а солидный, вооруженный антиграв. Вдруг…

– Типун тебе на язык, – отчетливо проговорила Лада.

– Ну, я же за тебя отвечаю, – «нашелся» Смага.

Ростик окинул его глубокомысленным взглядом, Смага отступил на полшага, даже он понял, что мог бы сказать Ростик. А сказать он мог бы многое, потому что, когда он предложил идти к этому лесу всем вместе, всем караваном, так сказать, показать местным дварам, кто они, сколько их, и даже предположительно обозначить их возможности, Смага взвился под потолок. Он даже пытался кричать, слегка брызгая слюнями.

Его аргумент сводился к тому, что прежде-то Ростик хотел направиться к лесу отдельным, почти безопасным для остального каравана посольством. А потом, когда они находились уже на кромке плато, разведанного во время памятного полета с Ладой, он вдруг понял, это может быть ошибкой, не слишком значимой, но все-таки… И предложил идти всем лагерем под лес.

А впрочем, возможно, Ростик был тут не слишком… справедлив. Крик поднимали все, кто только мог, и высказывалась гора сомнений пополам с аргументами – дельными и не слишком, – но все-таки он одолел всех, даже не доказал, а просто настоял на своем.