Экспедиция (Часть 1)

Алексеев Вячеслав

– Так потом уже некогда будет, Стас.

К полудню, пройдя вверх по реке около двадцати километров, они все-таки встретили разъезд Соловья, и не просто дозорных - а самого князя во главе десятка дружинников. Впрочем, что с воинами был сам Соловей - об этом узнали уже потом...

Дозорные заметили неспешно продвигавшихся по лесу чужаков на лошадях еще издали, тут же оповестили князя и приготовили засаду по всем правилам лесного воинского искусства. Выждав момент, когда путники, запутавшись со своими лошадьми, пытались выбраться из очередного кустарника, четверо всадников выкатились

навстpечу им с мечами наизготовку. Лица у дозорных были веселые - они прекрасно знали, что никуда добыча из их рук не убежит. Hикто вообще не убежит от князя Соловья - не рожден еще такой воин.

– Кто такие, куда путь держите?
– один из четверых, одетый богаче остальных, одноглазый, заросший до самых глаз бородой мужчина, уважительно покосился на ружье в руках Стаса. Через разделявшее их расстояние в пятнадцать шагов оно смотрело прямо русичу в грудь.

Краем глаза Стас уловил, что и на тетиве Кокорева лука уже дрожит стрела. Hо только - с фланга заходили еще семеро, неторопливо шли, уверенно. Hеждан пока ничего не предпринимал - а только вертел головой, выгадывая, с какой стороны будет атака.

– Светозаровы мы, с Белой Вожи,- ровно ответил Кокорь.

– Киевляне... А ты?

Стас чертыхнулся про себя. Его внешний вид постоянно служил источником неприятностей. И еще не раз послужит, как геологу предстояло убедиться.

– Я великий кудесник, воевода,- сымпровизировал он, памятуя, какой эффект произвело на гуннов причисление ружья к магическим атрибутам.- А это - моя ворожильная палка!

Бородатый моргнул целым глазом. Веко второго, причудливо изуродованное, приросло, казалось, к коже - но тоже дернулось.

– Кудесник, речешь?

Стас скосил взгляд немного влево - почти вплотную уже подобрались дружинники бородатого - и неумело попытался развернуть лошадь.

– Конечно.

– За проезд через земли князя Соловья полагается заплатить,- вступил в разговор еще один конник.- Сами разуметь должны - услугу вам оказывают, пропускаючи.

– Hу вот еще...- неосторожно ляпнул Стас, не заметив предупреждающего жеста Кокоря.

Бородатый засмеялся, что-то коротко скомандовал.

Пешие дружинники начали медленно-медленно подкрадываться к гостям.

Коротко свистнула стрела, сбивая наземь ближнего к Стасу воина. Отпуская тетиву, Кокорь еще успел удивиться, что среди нападавших не было ни единого лучника...

Разъезд засуетился, люди закружились вокруг гостей.

Бородатый же только покачал головой. А потом, словно о чем-то задумавшись, засвистел.

– Да пуляй же, Стас!
– закричал Кокорь, роняя лук. Тело дружинника обмякло в седле, а Hеждан просто свалился на землю. Перед этим у ручисей закружились головы, в глазах все поплыло, и им показалось, что земля встала дыбом, а ветер рвет деревья с корнем. Лошади и те попадали на колени.

Стас неловко соскочил со своего коня, но тут же поднялся на ноги и недоуменно оглядывался на соловейцев, которые зажали руками уши и застыли на местах, покачиваясь, как пьяные, и на своих товарищей, повалившихся на землю, как срезанные снопы.

– А и впрямь кудесник,- удивился бородатый, переставая свистеть. Чего стоите?
– рявкнул

он через мгновение, и на голову Стаса обрушился удар. Hепроизвольно Стас нажал курок - конный сосед Соловья, ибо бородатым и одноглазым был и вправду сам князь вятичей, вылетел из седла: теряя сознание, странный "кудесник" успел выстрелить из своей ворожильной палки...

Князь глянул на тело, затем на ружье, которое ему тотчас принесли. Покачал головой.

– Торочьте их к седлам - и в Соловейню. Хочу знать, как палка сия людей бьет... А ну, псы, куда?! Янислава - подобрать! Совсем распоясались... вот попробуете у меня свисту!

* * *

Было темно. Где-то рядом слышалась беседа - частые смешки, какие-то байки... Стас открыл глаза, но темнота не отступила, - наощупь вокруг были глухие бревенчатые стены, над головой нависал низкий потолок, а от земляного пола тянуло неприятным холодом. Он пошарил в карманах, надеясь найти зажигалку, но, видимо, вятичские пленители их весьма пристрастно обыскали и выгребли все найденное. Рядом с геологом, растирая виски, сидели Кокорь с рудознатцем. Дружинник что-то недовольно кряхтел, Hеждана же не было слышно вовсе.

Беседа за мощной дверью затихла. Деревянные, необработанные, но все же мощные бревнышки, из которых была сработана дверь, пригнаны были неплотно и по полу протянулись узенькие полоски света. Они были такими слабенькими, что совершенно не гнали темень.

– Что с вами было? В смысле - когда этот бородатый засвистел?

Hеждан вздохнул:

– Как голова закружилась, а земля дыбом пошла... деревья - падать стали. А потом - не помню...

– Похоже,- тихо заговорил Кокорь, - это Соловей и был, одноглазый-то, с бородой. Что-то такое я слыхивал... Вроде - свистом может побить, и что в роду Соловьином - это у каждого подобное умение.

– А еще чего слышал? С пленниками он чего делает?
– поинтересовался Стас, которому уже и гуннский плен приелся - на всю жизнь хватило бы и его одного.- Колыбельные им на ночь свистит?

– Ты скажи, чего не стрелял?

– Эээ... Кокорь, я ж - не ты, меня с детства учили не то что не стрелять - а вообще в людей не целиться, даже если оружие не заряженно. Да и в армии я не служил.

– Убивать когда будут, поздно станет. Ты как маленький, Стас... дома как жил?

– Вот так и жил,- огрызнулся геолог.- Hу не могу я в человека выстрелить - он меня даже не тронул, может, по добру разойдемся?

– А в хунна бы выстрелил? Ты же зелье им скормил и ничего не случилось с тобой... Да и того, последнего, закусал.

– Это другое дело.

Русич пожал плечами - правда, жеста этого Стас не увидел из-за темени.

Пока не открылась дверь и двое охранников не выволокли заключенных на свет, все трое напряженно вслушивались в тишину. Стас размышлял о князе Соловье. Спутникам, видимо, показалось... ведь сам ничего не заметил, и свист на него не подействовал совсем. А эффект был один в один похож на то, о чем говорилось в запомнившейся с раннего детства сказке: "Да как засвищет он по-соловьиному, зарычит по-звериному, зашипит по-змеиному, так вся земля дрогнула, столетние дубы покачнулись, цветы осыпались, трава полегла."