Экспедиция (Часть 1)
Шрифт:
– Ситуация, как у Леонардо да Винчи, - подвел осенью итог Стас.
– Почему?
– удивился Валентин.
– Понимаешь... Тот тоже в средние века предложил дельтаплан, осадную машину, типа танка, винтовое соединение и еще кучу всего, но... Тогда все его изобретения были не нужны. А сейчас - и подавно. Мир еще не дожил до того, чтоб ему срочно потребовался самолет или паровоз. Нет спроса, значит - никто и не заинтересуется.
– Но самолет-то... Во все века человек мечтал о полете...
– Мечтать, Валя, - одно, хотеть - совсем другое.
Пpи упоминании машины Валентин помоpщился.
Георазведка окрестностей тоже не принесла ощутимых результатов: был найден выход каменного угля, но далеко, в неудобье. Месяц везти на телегах, чтоб спалить за пару дней? Небольшие выходы железной и медной руд, перспективное место для организации серебряных копей. И везде вопрос упирался в разработку и доставку.
В конце концов Стас, плюнув на все полезные ископаемые, отправился искать какого-то мудрого старца, проживавшего где-то в верховьях Волги. Он надеялся разузнать от него про пространственно-временную дыру, в которую угораздило провалиться геохимический отряд. Собственно на поиски старца его сподвигли откровения Звяги. На вопрос - на что надеялся Звяга, обремененный женщинами и уходивший от степняков по их собственной стране, кузнец совершенно простодушно ответил:
– Я уходил в сторону, которой степняки именно в это время боятся больше грозы.
– А что ж там такого?
– Да не знаю. А только боятся. Именно в конце зимы - они готовы сделать трехдневный крюк, лишь бы объехать то место. Нам всего-то одного дня не хватило.
– Кто может знать про это место?
– Ну, может - волхвы? Они все знают...
Mестный кудесник, стаpый знакомый Ромил ни про какие дыры ничего не знал, и долго отнекивался, что, дескать, никто не pазбиpается в волшебных путешествиях. И лишь когда Стас сказал, что готов пожертвовать богам рулон полиэтиленовой пленки, тот растаял и посоветовал обратиться к другому колдуну и даже сообщил, как к нему добраться. Надо заметить, что из всех вещиц двадцатого века Ромила больше всего удивил именно полиэтилен:
– Ишь, чего удумали, мягкое стекло...
– приговаривал он, теребя в руках выброшенный рваный полиэтиленовый пакет.
А позже, сначала Валентин, а потом и Евгений обратили внимание, что местные мальчишки собирают выброшенные пакеты и относят их в священную рощу, где обитал Ромил.
Раздумывал Стас недолго - в тот же день начал собираться. А Валентин и Евгений посмеивались, строя самые несуразные предположения - зачем богам пленка,
Начальник отправился в дорогу как только воевода отрядил ему в проводники Кокоря. Ведмедь не особо расспрашивал о цели похода - надо, значит. Хотя, возможно, - это было всего лишь очеpедное "баловство".
17.
Ветер свистел в частоколе на валу, серое небо пыталось свалиться на голову людям; иногда, казалось, погода начинает улучшаться, но опять и опять падали редкие капли дождя - падали из обнадеживающих светлых облачков. А может - ребятам просто чудилось, что облачка обнадеживающие...
– Видел как Стас-то обрадовался?..- спросил Женька, втаптывая одинокую жухлую травинку в землю.- А ведь не выяснит ничего - пуще прежнего расстроится. Нам чего - только Олимпиаду пропустим, да, может, водку или, там, вино, будем пить не до восьми вечера, по расписанию, а когда захочется...
Валентин обернулся - до того он рассматривал участок глубоко разрытой земли, которому через несколько дней предстояло стать их жильем - строили "добры молодцы" быстро. Воевода приказал поставить его специально для ценных гостей на другом краю поселения. Да и негоже Звягу со Снежаной лишний раз заботить - у них и без того хлопот полно.
– Чего это, Жень, про водку-то?
– Чего...- ворчливо отозвался тот,- забыл уж в армии, иль не знал никогда? "Вино-воды" позже восьми не работают и баста. Я тебе что втолковываю?
– плевать на водку-то, гадость она и есть, а вот семью оставить...
Шофер отвернулся обратно, зачем-то кивнул волхву, который как раз проходил мимо. И пожалел, что не знает языка. Так, пару слов. Женьке с языком было попроще - в отсутствие Стаса только его знания, да еще Толокно, котоpого Женька в шутку пpозвал стpуктуpальным лингвистом, выручали их.
– Может быть... Мне здесь нравится. Но... Жень, помнишь хуннов?
– Валя невольно потеp зажившее пpедплечье.
– Забудешь такое! Я уж рад был, что отсюда смотрел... А как вы потом на этом окровавленном чудище прикатили... Бррр!
– Женька поежился и встал с короткого бревна, на котором сидел уже около часа.- Давай, что ли, делом каким займемся, пока Саныча нет.
– Будем учиться топорами махать?
– А?..
– Я говорю - если он и в этот раз ни с чем вернется, сидеть нам тут всю жизнь. Не мешало бы чему-нибудь полезному научиться...- Валентин затопал вслед за другом.
– Топорами...- бормотал Женька, окончательно растеряв весь насмешливый оптимизм.
...Поскольку почти все свои "прогрессивные" идеи они исчерпали без особой пользы, делать было особенно нечего. Новое жилье строилось все быстрей, и близок был день пеpеезда.
– Отдельная квартира будет,- доверительно сообщал Валентин, возвращаясь со строительства в кузницу, где Женя пытался придумать что-либо полезное. Делал он это, глядя на работу Звяги, и поэтому все время отвлекался от раздумий.