Экспедиция “Тигрис”
Шрифт:
А спинорога я бы назвал комиком морей. И вид у него неуклюжий, и плавает как-то потешно; ему бы не в океане жить, а в банке с водой. Правда, специалисты по биологии моря считают спинорогов в основном мелководными рыбами, обитателями рифов, однако не все спипороги отвечают этой характеристики. Мы встретились с ними в открытом океане, где глубины достигали трех тысяч метров.
Первое знакомство началось с того, что мы приметили нечто вроде пузыря, описывающего петли на поверхности воды. На самом деле это был круглый белый рот небольшой дородной пятнистой рыбы. Коротышка с высоким телом плыла очень забавным способом, синхронно помахивая похожими на занавески спинным и анальным плавниками, словно расположенными в вертикальной плоскости крыльями. Если «Тигрис» при хорошем ветре прибавлял скорость, этим чудакам было трудно поспевать за ладьей,
Самый крупный из пойманных нами спинорогов насчитывал в длину сорок два сантиметра, но большинство было величиной с ладонь. Они умели управлять своей окраской: выловишь спинорога — по всему телу наливаются яркой синью обычно едва заметные пятна. Но главное свойство этой рыбы (отсюда ее название) — способность маневрировать шипами на спине и на брюхе. Тело спинорога покрыто костными чешуями, а перед мягким спинным плавником помещаются две, иногда три длинные колючки. Передний шип, самый длинный, запирается второй колючкой в вертикальном положении, и это позволяет рыбе надежно зацепиться в коралловом убежище. Сколько мы ни старались, не могли его согнуть. А стронешь служащую курком вторую колючку — сразу механизм выключается, и шип ложится на спину. Естественно, сама рыба управляет этим остроумным устройством изнутри. Спинороги тоже безбоязненно ходили рядом с акулами, будто знали, что тем не улыбается заполучить в глотку такой подарок.
Перед носом ладьи и под днищем плавали полосатые лоцманы. Правда, их было куда меньше, чем в Тихом океане, — может быть, потому что мы редко вылавливали крупных акул, которых они обычно сопровождают. Однажды мы приметили полутораметровую акулу с эскортом из шести лоцманов. Стали вытаскивать ее на палубу и с удивлением увидели, что не шесть, а два десятка лоцманов вьются около хвоста своей повелительницы, словно вознамерились последовать за ней. Карло оставил акулу лежать на борту, и нашим глазам представилось неожиданное зрелище: два лоцмана затеяли какой-то диковинный изящный танец у свешанного в воду акульего хвоста. Одинаковой величины, но разной окраски: одни — зеленовато-желтый с бурыми поперечными полосами, другой — голубоватый в темно-коричневую полоску, они, держась бок о бок, исполняли свои на так согласованно, словно были связаны друг с другом.
Странно, бывало, проснуться среди ночи оттого, что кто-то сморкался так энергично, что будил даже тех, кого не беспокоил самый громкий храп. Сядешь, выглянешь в дверной проем и видишь в лунном свете нечто вроде огромного лакированного ботинка, но с широким дыхалом, по которому нетрудно определить, что рядом с твоим ложем всплыл самый настоящий кит. Одно дело дивиться на китообразных в разных там маринариумах, совсем другое — пробудиться от сна бок о бок с водным млекопитающим в его родной стихии. Не в пример полицейским катерам, которые вторгались в рубку, сотрясая весь наш кораблик с его такелажем, могучие киты ни разу не задели камышовые бунты, даже в самую темную ночь не столкнулись с «Тигрисом», хотя нередко всплывали на расстоянии вытянутой руки от борта или проходили под ладьей. Обычно нас навещали дельфины с покатой спиной и низким спинным плавником, но встречались и куда более крупные представители китообразных, с почти прямой спиной.
Киты и днем подходили к ладье выяснить, что это за диво. Пять-шесть огромных млекопитающих ныряют под днище «Тигриса», а ты с палубы глядишь им прямо в дыхало. Или начнут пускать фонтаны — словно морская пожарная команда затеяла упражняться. Среди любителей выпрыгивать из воды во весь рост мы распознали косатку с ее великолепным черно-белым окрасом и высоким спинным плавником. В одном районе, кишевшем серебристыми рыбешками, мы наблюдали совместную охоту косаток и дельфинов. Здесь же рассекали воду высокие острые плавники, явно принадлежащие меч-рыбам.
Несколько
Как раз с этой закуски начался обед в честь Юриного дня рождения. Далее последовала корифена на разные лады: жареная, вареная, сырая; за корифеной — особый макаронный пудинг Асбьёрна и Эйч Пи. Эти озорники просверлили по секрету дырочку в столе и воткнули в пудинг шланг от насоса, которым мы накачивали резиновую шлюпку. Только мы приготовились взять себе по куску, как Эйч Пи с самым серьезным выражением лица объявил, что за неимением дрожжей особый Юрин праздничный пудинг нуждается для пышности в нескольких каплях водки. После чего спрыснул водкой свое кулинарное изделие, и пудинг начал расти на глазах у изумленных зрителей. Никто не заметил, что Асбьёрн потихоньку качает воздух ступней. Все прочие чудеса, виденные нами в плавании, померкли перед этим. А пудинг все рос и рос, пока сверху не высунулось нечто вроде распухающего пальца. Опомнившись от удивления, мы дружно рассмеялись и запели «С днем рождения» по-английски.
В эту минуту явились нежданные гости. Три черные косатки, всплыв на поверхность, направились прямо к ладье. Потом вокруг «Тигриса» с разных сторон замелькали черные спины здоровенных млекопитающих, и мы решили, что их все-таки не три, а больше. Впервые за несколько недель выбежала из укрытия наша мышка, словно узрела в обращенном вниз окошечке нечто такое, что побудило ее предпочесть общество поющих людей и кузнечиков.
Видимо, косаткам мы были обязаны тем, что к нам примкнули самые крупные прилипалы, каких мы когда-либо встречали. Эти вялые, уродливые черные рыбы с овальной присоской наверху головы предпочитают не затрачивать много сил на плавание, ограничиваясь сменой транспортных средств.
Роль попутных машин выполняют гладкокожие акулы и киты, а также черепахи. Выберет объект, прикрепится к нему присоской и подбирает крохи со стола хозяина. Большинство прилипал, катавшихся на наших бунтах, были длиной в палец, но две из них, длиной с руку, явно перешли к нам от китов.
Однажды Асбьёрн поразил нас тем, что голыми руками извлек из волн морских черепаху. Правда, она и без того, похоже, направлялась в гости к нам. Мы держали ее некоторое время на палубе, толкуя о черепашьем супе и нежных отбивных, но в конце концов единодушно постановили отпустить на волю. Для древних мореплавателей Индийского океана черепахи, наверно, были желанной добавкой к столу, состоящему по преимуществу из рыбы и сушеного мяса. В наши дни морские черепахи почти совсем истреблены, и все же мы несколько раз видели торчащие над водой черепашьи перископы.
Три дня спустя после удачной охоты Асбьёрна, пользуясь тихой погодой, Рашад решил искупаться и тоже сумел ухватить за панцирь здоровенную черепаху. Ловец и добыча были одинаково хорошими пловцами, и зрители на борту ладьи долго не могли определить, то ли черепаха тащит Рашада, то ли он, уходя с головой под воду, толкает ее к ладье. Лишь когда молодой араб торжествующе приподнял машущую передними ластами черепаху над водой, стало ясно, кто победитель.
На обеих пойманных нами черепахах сидели по две прилипалы; кроме того, по панцирю, совсем как по днищу «Тигриса», сновали зеленые крабики. Вторую пленницу поражение привело в такую ярость, что она принялась рвать камыш и бамбук своим попугаячьим клювом, и мы поспешили вернуть ее в родную стихию. Только она всплыла на поверхность метрах в ста от ладьи, как Юрий крикнул с крыши рубки: