Экспедиция туда, но не обратно.

Старый Денис

По мере разговора Игорь еще раз убедился, что компания собирается крайне противоречивая. Большая половина деревенской шпаны одобрительно кивала в согласии с условиями договора, по мнению парня, представляющего собой соломоново решение, иные же смотрели на Солдата с прищуром, играя желваками. И хорошо, что последних было все же значительно меньше.

– Костя, бери Михаила, парней, что были с Аликом и идите в лагерь. Организовывай переход на южную надпойменную террасу, для простоты, пусть она будет городищем. Когда-то тысячу лет назад там жили люди, побудем и мы на их месте. Пока не трепитесь о наших выводах, скажите, что это только для безопасности. Связи временно нет, остальное объявим сразу, как только переедем, – Игорь сделал паузу,

дождавшись согласительного кивка Константина, потом продолжил уже тихо, чтобы не слышали остальные, ну кроме Алика, который был так же рядом. – Там гэбэшник, ну ты знаешь, обскажи ему тихо что произошло, может подскажет чего, ну там экстренные вызовы, или сигнальная ракета, не знаю… Если он хоть как-то тебя станет слушать, закинь удочку, – пусть поможет с оружием. Уверен, что какой-нибудь тайничок в машинах есть, второй охранник первого секретаря как раз пытался открыть багажник одной из волг, когда погиб. Все оружие, включая ножи, топоры, собрать, под твою ответственность скрытно перенести вместе с вещами. Сам не вздумай трогать огнестрел, если сотрудник решится помочь. Или имел дело с оружием?

– Да, не особо, пару раз с охотничьего стрельнул, да на НВП в тир водили, шесть патронов с Калаша дали. Лучше не надо мне огнестрельного, – поразмышлял Костя.

– Пусть и девчата луки держат наготове, люди вряд ли, но звери напасть могут, с Лидой взаимодействуй, в зад этих трусоватых преподов. Давай быстрее, – закончил напутствие Солдат и уже обратился к Алику и Шишону. – Ну, пойдем, что ли сами полюбуемся на деревню? Шишон, экскурсию проведешь?

– Костыль, – за главного, – безапелляционно объявил свою волю Шишон.

Трое мужчин, если рослого Алика уже можно было назвать мужчиной со всеми присущими этому понятию императивами, пошли на разведку. Такой выбор персоналий был не случайным, Игорь не особо доверял деревенской шпане. Еще в период подготовки экспедиции, Анна Кондратьевна, много рассказывала про нравы и обычаи моховцов. Нет, о большинстве жителях деревни, уже покойная руководительница раскопок, отзывалась с уважением или нейтрально, но и отмечала, что, по информации участкового, буквально четверть местных парней имеют либо отсидку, либо постоянно ходят под административными взысканиями. Однако, тот же Шишон казался вполне разумным. Вероятно, что многое сказанное, безусловно, умнейшей женщиной Бережной-Гулькой, было для некого устрашения. Студенты опасаются местных, значит меньше контактов с аборигенами.

Было опасно подпускать местных к студенческому сообществу, тем более в таком составе, где нет стальной руки хрупкой женщины – Анны Кондратьевны, а оставшиеся в живых два руководителя практики – просто самовлюбленные позеры, может и с головами, полными знаний.

От небольшого березняка, в пять бело-черных деревцев, что росли практически на склоне возвышенности с расположенным на ней средневековым могильником, тропинка вела в сторону почти заброшенной дороги, рассекающей курганы на три группы. Высокая трава вдоль протоптанной тропы через два десятка метров сменилась приятной полянкой с растущим чабрецом, чуть впереди и справа расположился небольшой яблоневый сад с десятками яблонь, а также с тремя деревьями груши и двумя вишни. Яблоки уже начинали наливаться, и было видно, что в этом году урожай будет большим, несколько веток уже опустились под тяжестью плодов до земли. Бесхозяйственность была налицо, никто не поставил подпорки, чтобы сохранить и деревья, и сами яблоки, рискующие сгнить. Дорога, на которую споро вышли разведчики, была столь узка и заросшая крапивой и густыми кустами ежевики, что сложно представлялось, как может проехать по ней телега, не говоря уже об автомобиле, между тем колея была наезжена. Для пешеходов же дорога вполне сгодится, особенно желающих обогатить свой организм витаминами, которые содержатся в уже созревавших ягодах ежевики.

Еще метров пятьдесят вперед, вдоль тысячелетних курганов, которые возвышались по обе стороны от дороги,

и Игорь с компанией вышли на выкошенную поляну с длинными лавками, которые представляли собой прибитые доски на опорах из железных труб. Ежевика с крапивой остались позади, как и яблоневый сад. Здесь находилась волейбольная площадка с натянутой сеткой между двумя высокими вкопанными трубами малого диаметра. Впереди справа в метрах пятидесяти располагалась школа, а прямо, еще ближе, чуть ли не на линии спортивной площадки, магазин со складом и сбитым из досок туалетом.

Несмотря на то, что вся деревня два дня вычищала все кусты и злачные питейные закоулки от мусора, наличествовало обилие от водочных пробок и от того, что гордо зовется «вином», но, по сути, смешанный спирт с фруктовым соком. Окурками, казалось, специально выстилали протоптанные тропинки к лавочкам и школе. И это при том, что, по словам Шишона, каждый второй мужик в деревне курил самосад.

– Ты заметил труп женщины у того здания? – Алик указал на то, что Игорь определил, как магазинный склад.

– Нет, – ответил Солдат и стал наблюдать за действиями Шишона, который заинтересовался объектом наблюдения Алика.

– Зинка, твою же мать, как так-то? – с виду суровый молодой мужчина, Шишон расплакался над телом, как было видно потрёпанной волками, или другим зверем, молодой, немного полноватой женщины. А кто еще здесь может быть, если не волки?

– Мы многих потеряли, Шишон, – попытался как-то успокоить входящего в истерику Шишона, Игорь.

Солдат присмотрелся к телу женщины и сразу же проверил по инерции пистолет и есть ли патрон в патроннике. Женщина была не растерзана волками, скорее всего, как подсказывал Игорю его не сильно-то уж и профессиональный опыт охотника, ее потрепал кабан. Живот молодой женщины был вспорот характерными следами от двух клыков снизу вверх, да и многочисленные ссадины и синяки, как и скривленная челюсть, утверждали, что зверь топтался по своей жертве, как это могут делать кабаны.

– Внимательно смотрите, это кабан ее так, – сделал свое «экспертное заключение» Игорь и уже обратился лично к Шишону. – Хватит ныть, нас самих сейчас могут зажмурить.

Алик стал истерично крутить головой, а у Шишона налились глаза кровью и он привстал с колен, доставая свой нож, который держал в сапоге. Пусть холодное оружие лидера местных и не было кухонным ножичком, а и больше и массивнее, но Игорь скептически отнесся к тому, что этим самоделом Шишону удастся серьезно ранить того зверя, что смог провернуть такое с женщиной, в которой Алик узнал продавщицу.

* * *

Если бы кто-нибудь из парней был знаком с принципами судебно-медицинской экспертизы, или являлся опытным медиком, то смог бы определить, что женщина погибла с полчаса назад, вероятно, что даже тогда, когда начался разговор с местными.

Все произошло неожиданно для Зинаиды Потаповны. Она принимала товар, когда еще только рассветало, начальство долго готовилось к показухе перед первым секретарем, и даже организовывало массовые «колбасные рейсы» в Киев за вареной и сыровяленой колбасой, копчёностями, рыбой, закупали по взятке и на областных базах коньяки, икру, были потрачены и государственные деньги и собственные, благо наворовали знатно. Даже два новых холодильника привезли. Вот и приходилось задолго до открытия магазина, что непривычно работал по графику, принимать товар.

Вчера археологи, деревенские, да и приезжие из Лоева, скупили всю вареную колбасу, что была на прилавках, все сладости в виде шоколадных конфет и «Киевских тортов». Вот и пришлось срочно заказывать вечером новую машину, да и оказался нужен свежий хлеб, чтобы был уже перед открытием. Как костерили советскую власть и конкретных региональных ее представителей на небольшой городской пекарни за этот хлеб, мало кто знал.

И вот эти две машины, наконец, приехали, полные товаров, которые и за последние лет десять местный магазин не видел.