Экспедиция «Тяготение» (сборник)
Шрифт:
— Но все это происходило гораздо ближе к Поселку, и, в конце концов, мы одобрили его действия, — заметил Аукойн.
— Вы знаете ничуть не хуже меня: мы одобрили его действия потому, что у нас не было другого выхода — он в любом случае сделал бы по-своему.
— Мы одобрили его действия, Иб, потому, что ваша жена оба раза вставала на сторону Барленнана и просто переговаривала нас. Ваш аргумент, как ни странно, говорит в пользу того, чтобы не сообщать ему о нынешней ситуации.
— А на чьей стороне была Изи во время спора по «Эскету»? — спросил Хоффман. — Впрочем, это к делу не относится. Я по-прежнему
— Я бы не назвал это цензурой, — возразил Аукойн. — Мы не изменили ничего.
— Но вы уже довольно часто задерживали передачу сообщений, решая, что он должен и что не должен знать. И, как уже говорил, я не считаю это игрой, условия которой мы обсудили с ним и на участие в которой он согласился. Прошу извинить меня за щепетильность, но, даже если исходить из чисто меркантильных интересов, нам лучше как можно дольше пользоваться доверием Барленнана.
Присутствующие, до сих пор слушавшие в полном молчании, заговорили, перебивая Друг друга, едва только Хоффман произнес эти слова. У Аукойна ушло несколько секунд на то, чтобы вникнуть в смысл их реплик, но, в конце концов, ему стало ясно, что чувства всех на стороне Иба. И председательствующий благопристойно сдался, ему не нравилось выглядеть упрямым как бык.
— Хорошо, мы передадим полный доклад Барленнану сразу, как только разойдемся. — Он бросил взгляд на победителя. — Правда, если миссис Хоффман уже не отправила его. Что там у нас дальше?
Один из присутствующих, до этого момента ничего не предпринимавший, а только слушавший, задал вопрос:
— Прошу простить меня, если я что-нибудь неправильно истолковал в вашей беседе за последние несколько минут. Иб, и вы, и Алан утверждаете, что Барленнан согласился, как предлагали земляне, свести к минимуму количество сложного оборудования в его экспедиции. Я тоже так думал. Но вы, Иб, только что выразили сомнения насчет искренности Барленнана в этом вопросе. Проистекают ли ваши сомнения из того, что он согласился взять с собой вертолеты?
Хоффман покачал головой.
— Нет. Мы привели очень веские аргументы, доказывая необходимость вертолетов, хотя меня и удивило, что Барленнан, не сопротивляясь, взял их без всякого спора.
— Но месклиниты ведь по природе своей агорафобы. Сама мысль о полете должна быть для них чудовищной.
Иб угрюмо улыбнулся.
— Правда. Но вы знаете, что сделал Барленнан после заключения договора с руководством экспедиции «Тяготение»? Первое, чем он занялся, едва изучив основы науки, это разработка, строительство и полет — на Месклине, в полярной зоне, где тяготение максимальное, — воздушного шара с подогревателем. Что бы ни двигало Барленнаном, это не агорафобия. Я сомневаюсь не в нем, а в его образе мышления, прошу прощения за неуклюжий каламбур.
— Я согласен, — подытожил Аукойн. — И, по-моему, мы уже иссякли. Давайте прервемся часов, скажем, на шесть. Пусть каждый поразмыслит. Желающие могут спуститься в отсек связи и послушать разговоры или сами поговорить с месклинитами. Тема одна — все, что касается Дхрауна.
— Совершенно верно. — Это был человек, задавший вопрос. — Я все продолжаю гадать насчет того, что случилось с «Эскетом». И каждый раз, когда один из крейсеров попадает в затруднительное положение, даже если это вызвано бесспорно естественными препятствиями, «Эскет» опять приходит мне на ум.
— Так же, как и всем нам, по-моему, — подхватил Аукойн.
— Чем больше я думаю об этом, тем больше я чувствую, что команда «Эскета», должно быть, наткнулась на разумных противников. Ведь известно, что на Дхрауне есть жизнь помимо мха и псевдоводорослей, найденных месклинитами. Даже мох и водоросли не могли бы зародиться, а тем более развиваться в этой атмосфере. Скорее всего, где-то должен существовать более сложный экологический комплекс — я бы предположил, что в районах с более высокой температурой.
— Например, в Нижней Альфе, — закончил за него мысль Хоффман. — Действительно, разве могут в одной среде долго просуществовать аммиак и несвязанный кислород, если иметь в виду планетные масштабы? Так что я вполне верю в возможность обитания здесь разумных существ. Пусть мы не заметили никаких признаков их деятельности из космоса, пусть с ними не столкнулись экспедиции месклинитов, если только на них не наткнулся «Эскет», но семнадцать миллиардов квадратных миль поверхности планеты служат тому хорошим оправданием. Идея кажется мне вполне вероятной, и вы — не первый, кому она пришла в голову, но я не знаю, чем она может нам помочь. Барленнан тоже думал об этом, как говорила Изи, и прикидывал, не послать ли другой крейсер в место исчезновения «Эскета», специально для поисков и контактов с любыми разумными существами, если они там найдутся. Но даже Барленнан усомнился в целесообразности такого предприятия. И, естественно, мы не настаивали.
— А почему? — вмешался Мерсерэ. — Если бы мы смогли вступить в контакт с аборигенами, как в свое время произошло на Месклине, проект действительно сдвинулся бы с мертвой точки! Нам бы не пришлось полностью зависеть только от… О…
Аукойн угрюмо улыбнулся.
— Именно, — произнес он. — Наконец-то вы обнаружили вескую причину, чтобы гадать насчет честности Барленнана. Я не утверждаю, что он бессердечный политик, готовый пожертвовать жизнями своих сородичей только ради того, чтобы сохранить под своим контролем все операции на Дхрауне, — команду «Эскета», бесспорно, уже невозможно было спасти, когда он, в конце концов, согласился с тем, что не стоит посылать «Каллифф» в том же направлении.
— Но, тем не менее, есть еще один момент, — задумчиво произнес Хоффман.
— Какой же?
— Не знаю, стоит ли здесь говорить об этом, поскольку все равно доказательств нет и не будет, но дело в том, что крейсером «Квембли» командует Дондрагмер — давний соратник Барленнана, по человеческим понятиям они должны быть близкими друзьями. Есть ли какая-то вероятность, что ситуация затрагивает лично самого Барла и что это окажет воздействие на его рассуждения по поводу спасательной экспедиции или даже заставит приказать нам послать спасателей, несмотря на взвешенные аргументы? Как и вы, я не думаю, что эта гусеница — всего лишь административная машина. Его хладнокровие — исключительно физиологический фактор.