Экспедиция «Тяготение» (сборник)
Шрифт:
— Ну, а что еще можно найти на этой планете, что было бы легче воды в парообразном состоянии?
— Гм, наверно, очень много всяких газов… Впрочем, не знаю. Я об этом не думал. — Тут его осенило. — Ты что, говорила с инженерами?
— Конечно. Я не хочу дерзить, но скажите сами, у кого еще я могла узнать что-нибудь толком о нашем судне? Вы, конечно, хорошо знаете планету, но этого мало…
— Вот оно что… — медленно протянул Рекер. — Я действительно меньше занимался батискафом, чем надо было бы, но насчет проводки с инженерами говорил…
На этом, собственно, все и кончилось.
Эпилог
— Я давно говорил, что земляне беспомощны и вообще никчемны. — Как ни счастлив был Аминадабарли, он с большим трудом расставался со своими концепциями. — Вы потратили многие недели, пытаясь организовать спасательную экспедицию, а дикари, у которых меньше знаний, чем у любого из этих детей, оказались сметливее вас. Вы десять или двадцать лет учили собственных агентов на этой планете. И что же? За одну неделю вы узнали больше полезного от аборигенов, с которыми раньше не потрудились установить непосредственный контакт.
— Ну да, аборигены. Они немедленно попробовали бы съесть робота, — возразила Изи. — Не забудьте, мы с Миной хорошо узнали Быстрого. Он не тронул робота, потому что тот мог учить его — с помощью Ника! Иначе он просто не обратил бы на него внимания. Или уничтожил бы.
Аминадабарли поискал глазами сына, но тот мотнул головой, подтверждая слова Изи.
— Как бы то ни было, — снова затоварил дроммианин, — но аборигены с их самобытной культурой могут оказаться полезными, и я скоро докажу это.
— Как? — спросил Рекер.
— Через три месяца сюда прибудет экспедиция с Дромма. Я этого добьюсь. Мы сумеем договориться с Быстрым не хуже вас, и тогда поглядим, кто быстрее обогатит геофизику знаниями о Тенебре.
— Разве не выгоднее работать совместно и обмениваться информацией?
— Я сыт по горло сотрудничеством с землянами, и если мое мнение чего-нибудь стоит, то все дроммиане согласятся со мной. Ты ведь выучился языку Быстрого, сынок?
— Да, папа, но…
— Никаких “но”. Понимаю, ты подружился с Изи… и полагаю, что, пробыв с тобой все это время, она стала менее ядовитой, чем большинство землян, но я-то знаю, о чем говорю. Свяжись-ка с Быстрым через робота.
— Но я не могу, папа.
Даже земляне поняли, что Аминадорнелдо смущен.
— Не можешь? Как это не можешь? Ты же сейчас сказал, что изучил их язык…
— О, я хорошо понимаю их, но говорить не могу.
— Значит, ты слушал, а говорить предоставил девочке с Земли? Мне стыдно за тебя. Ты отлично знаешь, что никогда нельзя упускать возможность изучить новый язык.
—
Аминадабарли начал выходить из себя.
— Тогда во имя обоих солнц, чем ты занимался?
Люди, успевшие уже изучить нрав дроммианина, никогда еще не слышали, чтобы голос его звучал столь громоподобно. Аминадорнелдо беспомощно посмотрел на Изи.
— Хорошо, — сказала девочка. — Мы ему покажем.
Она заняли свои места перед микрофоном, и Изи включила его. Затем, не отрывая глаз друг от друга, они одновременно заговорили. Они издавали удивительно странные звуки; то они говорили вместе, то звучал голос одного дроммианина, когда нужно было взять особенно высокую ноту, а то — только Изи, когда требовались ноты более низкие. В ответ из репродуктора донеслись подобные же звуки. Изи отвечала Быстрому, одновременно пуская в ход руки, — подсказывала своему “маленькому” спутнику, что говорить дальше. Они явно выработали своего рода код глухонемых для объяснения друг с другом. Конечно, они говорили гораздо медленнее Быстрого, но туземец, видимо, их отлично понимал.
— Он здесь, советник, — сказала Изи после небольшой паузы. — Что вы хотите передать ему? Группа переводчиков готова приступить к работе. Надеюсь, вы простите Мине сотрудничество с девочкой с Земли. У нас, право же, не было другого выхода.
Никому не пришло в голову рассмеяться.
Звездный свет
Глава 1.
ОСТАНОВКА ДЛЯ БУРЕНИЯ
Битчермарлф почувствовал, как прекратилась вибрация, когда корабль остановился, но все же инстинктивно взглянул наружу, прежде чем отпустить руль «Квембли». Конечно, это было бесполезно. Солнце, или, точнее, тело, о котором он старался думать, как о Солнце, зашло почти двадцать часов назад. Небо еще оставалось достаточно светлым, чтобы на нем не проступили звезды, но наступившие сумерки уже не позволяли различить детали на утопающем в снежной пыли пространстве вокруг корабля. След, оставленный «Квембли» на снегу, мог бы позволить как-то определиться, но он остался позади, а это было единственное направление, не доступное для взгляда с центра мостика, и отсюда, с поста у руля, скорость установить не представлялось возможным.
Капитан, расположившийся на своей платформе сверху и позади рулевого, правильно понял, из-за чего тот поднял голову, но если он и удивился, то не подал виду. За долгое время, равное двум человеческим жизням, что он провел в плаваниях по непредсказуемым океанам Месклина, он так и не научился любить неопределенность, не говоря уж о том, чтобы мирно уживаться с ней. Командование «кораблем», в устройстве которого он не очень-то разбирался, путешествие по суше вместо моря и мысль о том, что его родной мир находится более чем в трех парсеках отсюда, — все это нисколько не прибавляло уверенности в себе, и капитан ни в коей мере не осуждал за отсутствие таковой более молодых членов экипажа.