Экспедиция
Шрифт:
Только рот открыл докладывать в эфире. Передумал. Новые возможности раскрывать раньше времени не стоит. А ближе подойдут, разберёмся. На линзу сошлюсь и чутьё.
Меня другое волновать стало. Что если мысленно можно прочее перенастроить в Медведе? А в остальных мехарах?
Зачем Мастеру так нужен был Медведь? Да потому что его он не настраивал самолично. Не ограничивал в возможностях. Но, вероятно, очень хотел. А зачем? Чтобы пилот неподконтрольного меха не узнал лишнего? Или просто чтобы не нарушал баланс?
Баланс. Впервые в голову пришло, что Мастеру
Что значит «гибрид», коим кличут моего мехара? И Мастер, и Фиолетовый. Созданное из разного?
А теперь главный вопрос, который я раньше упускал. Раз и оргалид, и Мастер знают верное название, они точно связаны. Двести, чёрт побери, процентов.
Следовательно, Мастер мог тоже прибыть с метеоритом, иначе объяснить его знания нельзя. С метеоритом прибыл и Фёдор. Надо уже признать очевидное. С той частью в сибирской тайге, до которой отправлялся мой дед. Приёмный дед.
И вот который раз сознание отторгает самый болезненный вопрос.
А я? Может, они тоже меня там нашли? Вот только я бы сейчас был пожилой. Сорок три года прошло. А мне заявляла Небесная, что меня усыновили в трёхлетнем возрасте уже при ней. Не сходится.
Но Мастер, Фёдор и оргалиды точно между собой связаны чем–то большим, чем просто желанием противостоять.
Фёдора ещё называли «Надзиратель», опять же обе стороны. А я сначала и не понял, но вывод был сделан Фиолетовым, когда тот Медведя увидел на Хоккайдо. Мастер же вывод о «выжившем Надзирателе» сделал по кольцу.
И что же ты дед надзирал? Эх, Фёдор, Фёдор.
Кругом одни лжецы.
И мне пора прекращать верить всем на слово. Мало мне Зотова и Татищева? Первый прокололся сам. Или так разыграли.
Теперь вот тащат меня к главной части Метеорита, не считаясь с потерями. Слишком уж рьяно принцесса осекает меня во время атак, хотя видела, как я дрался на Русском. Из–за наших отношений дорожит мной? Или потому что Медведя терять нельзя.
А что если Медведь и есть ключ ко всему? Мастер мог увлечься своими настройками в мехарах, лишив их важного. Когда опомнился, всё позабыл. Исключать такого нельзя.
Вы же Анастасия Николаева слепо следуете приказам этого странного человека, легко решая судьбы бойцов экспедиции. Как я могу вам доверять, если вы одержимы высшей целью, которую возможно не понимаете? Но за которую легко пожертвуете и мной, когда буду уже не нужен…
Солнце клонится к закату, темнеет. Леса вокруг всё больше, дороги не разобрать. Плетёмся через кустарник, то кочки, то ухабы. Капкан старый нашли, благо сам рассыпался, когда сработал на сапоге бойца.
Подошли к большому озеру, километра два шириной. Но уже не доходя обнаружили там мелкие гнёзда оргалидов.
Отряд затаился в роще, полкилометра не доходя, пока Олег с Ильёй на мехах разведывали с воздуха. Оказалось, что и эти гнёзда заброшены, причём давно. Осталась гряда из двухметровых айсбергов длинной не более ста метров на противоположном берегу.
Стали спускаться к воде. С этой стороны всё в зелёной рясе, непроглядно. Но чуть в стороне
Нашли два особняка на берегу вполне целых, но дворы все разрушены, доски какие возможно растасканы. Ближайший дом проверили сразу и заключили, что оттуда спешно уходили люди. Бойцы ощетинились и заняли круговую оборону, потому что вокруг чёртов лес. И, как назло, очень густой, да к вечеру тёмный.
Сидя в кабине, спохватился и сосредоточился на радаре.
Вспомнил об индейцах. Но те, кто шли за нами, вскоре отстали и исчезли с радара ещё несколько часов назад. Попытался представить всех прочих людей, каких бы желал обнаружить. Поначалу вылезли все свои, судя по оттенку точек.
Уже спокойнее, никого под шумок не схватят и не уволокут. Я увижу.
Гипнотизировал радар минут десять, не исключая и появление оргалидов, которые могли затаиться в воде. Хотя она и пресная.
И вот на призрачной области радара перед глазами стали проявляться точки нового оттенка синего!! Сразу с нескольких сторон от нас. Понемногу рядом, метрах в ста–ста сорока, судя по шкале. И дальше отряды, обосновавшиеся локально. А на севере вообще целое скопление из нескольких сотен.
Несмотря на относительно хаотичное движение неизвестных, всё же стало ясно, что эти не нападают, а скорее затаились и даже удаляются. Те, кто ближе, разведывают. Возможно, местные уже поняли, что над ними мехи летают. Гудят, как паровозы.
Колчак сидит с командирами на брёвнышках метрах в двадцати от моей позиции и покуривает спокойно, гипнотизируя на земле найденную удочку. Рядом казак кепку серую напялил, что в доме нашли.
Понимаю, что время на секунды. Кабину раскрыл и подозвал его. Ротный вскочил, как ошпаренный, чуя моё беспокойство.
— По направлению на одиннадцать тридцать трое чужаков, метров восемьдесят от наших позиций. Залегли. Не уверен, что индейцы, — говорю ему со всей серьёзностью и у Колчака лицо вытягивается.
— Вот и я думаю, конфедераты здесь до сих пор лазят, — выдаёт, прищурив глаз и своим знаки подаёт. — Будем пробовать брать?
— Насть? Обнаружили чужаков, наблюдают за нами, — докладываю в эфир.
— Индейцы? — Отзывается быстро и беспокойно.
— Пока не понятно, — отвечаю. — Колчак предлагает повязать и допросить.
— Хорошо…
Церемониться не стали. Бойцы с автоматами по флангам ринулись обходить. А я, чуть погодя, пошёл на мехаре напрямик, ломая ветки и создавая добротный такой шум. Вскоре боевая линза показала розово–красные силуэты людей, которые притворились, похоже, трупами.
И лежали до тех пор, пока я уже над ними не навис.
Вероятно, до последнего думали, что пройду мимо.
Я же, затаив дыхание, надеялся, что это не индейцы–каннибалы. Увидев грязные, серые мундиры, выдохнул с облегчением. Действительно, конфедераты. А ведь больше сорока лет прошло. Видимо, когда пришла напасть, выжили в основном военные. И их дети, которым досталась по наследству форма. Иначе как объяснить, что все трое — это молодые парни.