Экспедиция
Шрифт:
Проехав ряд ангаров с металлическими крышами, автомобиль встал у последнего, поначалу такого же на вид, но если присмотреться, этот под металлом ещё с кирпичной кладкой и утеплителем. Сверху не видно, а вот снизу вполне можно распознать жилое помещение.
— Езжайте к столовой, вас покормят, — произнесла принцесса деловито, обратившись к Татищеву. — По возвращении на Банковскую телеграфируйте в дежурку.
— Будет исполнено, ваше императорское высочество, — отчеканил полковник шепеляво, не отпуская руль. И шмыгнул.
—
— Так и сделаю, — согласился Татищев бесцветным голосом.
Через пару мгновений подбежал офицер со стороны принцессы и открыл ей дверь.
— Всего доброго, Сергей Семёнович, дальше мы сами, — произнесла напоследок Небесная и вышла из автомобиля.
— Товарищ генерал! За время несения службы, происшествий не случилось! Дежурный по Базе, подполковник Воробьёв! — Раздался доклад с жёсткостью в голосе, какой можно позавидовать.
Чуть задержавшись в машине, я проявил тактичность, дабы не нарушать ритуала доклада.
— Доброго здравия, господин Татищев, — попрощался и я, выходя.
Через зеркало переднего вида встретил ненавидящий взгляд.
— И вам всего самого наилучшего, господин Сабуров, — произнёс зло в ответ. — Помните, что любым вашим промахом я незамедлительно воспользуюсь. Поэтому не стоит списывать меня со счетов, Андрей Константинович.
— Я и не рассчитываю, что вы не выстрелите в спину, — ответил ему и вышел, хлопнув дверью.
Будто меня тут нет, Анастасия Николаевна уже двинула вперёд к ангару в сопровождении дежурного по базе. Матёрого, высокого и крепкого мужчины с кобурой на поясе.
Татищев тронулся резко, стоило мне отступить на шаг. Через мгновение я забыл о нём, когда раздалось от принцессы через плечо:
— Андрей, догоняй.
Захожу в ангар следом через узкие двери в закрытых плотно воротах. Небольшой буферный отсек сменяется основным. В ангаре с потолками под три этажа сразу открывается один большой простор. Где по сторонам от центрального прохода, творится полнейший бардак, что на столах, наваленных всяким оружием и деталями, что на двухъярусных кроватях по стенам, где сидят и лежат бойцы.
Внутри тепло, похоже, отопление хорошо работает. Видимо, поэтому по форме одежды, кто во что горазд: кителя, белуги, голый торс.
Курят трубки, в карты рубятся. Некоторые ковыряются на столах, щёлкают затворы, что–то разбирают–собирают. Учебные доски в конце виднеются, на некоторых мишени налеплены и ножики торчат. Воняет печной гарью, табаком, застарелым потом и свежей тушёнкой.
Нас замечают не сразу из–за играющего на весь ангар патефона. Судя по скрипу в мелодии, музыкальную пластинку давно уже изъездили.
Дежурный с принцессой встали демонстративно на входе. Я пристроился сбоку третьим.
— Мда, вот что значит, прибыть на денёк пораньше, — усмехнулась Небесная,
Вскоре у ближайших бойцов стали расширяться глаза и отпадать челюсти, один вскочил резко, ударившись о верхний ярус головой. Полетели карты, как листья дерева, заскрипели кровати.
Музыка резко оборвалась.
— Рота смирно! — Взревел рычащим, звериным голосом, наконец, какой–то мужчина с середины ангара, и бойцы подорвались да забегали, пытаясь поскорее привести свой внешний вид в порядок.
— Смирно, я сказал!! — Добавил ротмистр бешено и все, наконец, замерли. А я оценил, насколько хромает дисциплина.
Застёгивая на ходу штаны, спешным шагом к нам направился местный командир. Судя по погонам серо–зелёного кителя, накинутого кое–как на плечи, целый майор. Лет тридцать пять на вид, светлый, невысокий, но довольно мощный и заросший, как дремучий сибиряк.
— Товарищ генерал, — взмолился он басисто, ещё не доходя. — Выходной же…
— Сегодня четверг, — пробурчал дежурный, подсказывая.
Принцесса продрала горло и скомандовала:
— Строй балаган свой, Колчак! Сейчас же!
Спустя минуту примерно под сотню бойцов выстроилось в одну шеренгу справа. К счастью, штаны успели натянуть все.
Принцесса важно пошагала до середины строя. Поначалу решил, что это не совсем правильно, когда в обычном одеянии барышни приходишь в воинское подразделение, когда ты здесь целый генерал. А с другой стороны пока никакого подразделения не увидел.
Рожи почти у всех безумные или бандитские. К тому же небритые. Две трети роты верзилы и детины, каких ещё поискать. У многих шрамы на лицах и оголённых частях тела от органического льда. Явно все в бою уже побывавшие.
И пока Небесная идёт до середины, а мы плетёмся уже втроём за ней, рота бойцов смотрит на женщину, как на объект вожделения. Глаза вытаращены, слюни едва ли не текут.
Наверное, поэтому Степан из строя замечает меня не сразу! Он–то откуда здесь?! Мой друг казак Степан, с которым мы познакомились в кулачном бою. Раздался ещё больше! Рожа, по–другому и не скажешь, страшная, что смерть от шрамов, полученных в результате ожогов.
Всё–таки увидел меня, засиял ещё больше. Товарищей в строю потолкал, те на меня уставились. Закивали.
— Так, внимание всем, — произнесла принцесса строго, встав перед строем посередине. — Прошу любить и жаловать. Ещё один участник нашей экспедиции, штабс–капитан Сабуров Андрей Константинович. Все должны узнавать его в лицо и обращаться, как положено.
Из строя смешки пошли, с другой стороны от Степана.
— Жил бы себе и жил, молодой совсем, — выпалил едва слышно кто–то. И прикусил язык тут же, когда Небесная добавила:
— Он и есть пилот Медведя. Половина из вас видела, как он дерётся, так что заткнитесь, господа будущие десантники.