Эксперимент Не Удался
Шрифт:
То там, то тут встречаются признаки присутствия Кристины в доме. А помнится он прямо вот здесь посреди гостиной предлагал Алексе… Встряхнув головой рухнул на диван и взялся за пульт от телевизора. Заврался, и себе и другим, погряз во лжи. Зачем она это сделала?! Зачем Алекса? И это наверное единственное, что его больше всего волнует. Мотивы, неужели снова надежда маячит на задворках. Вот только стало легче, отпустило, ну почти, уже не преследуют реалистичные сны, после которых он горит в адовом пламени. Сердце больше не замирает от имени
* * *
— Доброе утро, — отвечает на звонок Андрей, широкими шагами приближаясь к своему кабинету.
— У кого как, — говорит чуть охрипше Артемьев. — Что там моё сокровище опять замышляет?
— Пока вроде ничего, — заходит внутрь и замирает возле двери.
— Как ничего, вчера Кате дала две недели на смену названия, иначе сказала спалит магазины. Хочет единолично пользоваться названием и фотоматериалами.
— А чего вы хотели? Она понимает, что её подставили. Ваш урок пошёл на пользу. Теперь она, дорогие родители, вас будет учить уму разуму. Думали это игра? Уже нет, ИП открыто, магазин подарен вместе со всем имеющимся, бумажка имеется, договор аренды перезаключён. Она полноправная хозяйка. И судя по настрою никакого отношения к магазинам своей матери иметь не желает.
— В смысле? — изумление Вадима слышилось в каждом звуке.
— В прямом…
— Ты какого хрена там творишь, Уимберг?!
Андрей устало прикрыл глаза. А ведь ещё только утро.
— Играю в ваши игры.
— Хочешь сказать она у матери магазин отжала? — вскричал Артемьев.
— Сама отдала, а мы всего лишь узаконили, придраться не к чему.
— Мы значит, — раздался хохот в трубке.
Андрей убрал телефон от уха. В кабинет вошла Светлана с чашкой кофе, кивнув поставила на стол и ушла.
— Уимберг, ну ты гадёныш, — усмехается Артемьев. — Проследи только чтобы действительно ничего не спалила.
— Всегда терпеть не мог эту фамилию полукровки, а теперь так часто повторяешь, — не смог удержаться Андрей от укола. — Поговорю конечно, но могу сказать сразу, настроена решительно и пусть Катя сама с ней договаривается.
— Ну девка! — восхищается Вадим. — Не раскисла, молодец! Ещё и напирать пошла, молодец. Я скоро буду, хочу пообщаться с сокровищем своим. Арендуй что-нибудь поближе к городу, нет желания светится по гостиницам.
Отключившись Андрей сел, чашка перед ним источала жутко приятный аромат. Пиликнуло сообщение. Улыбнулся прочитав, отпил и набрал ответ. Дверь распахнулась, в кабинет влетел запыханный Валерьич.
— Машину нашли, вместе с хозяином.
Андрей отставил чашку и сорвался с места прихватив телефон.
* * *
— Знаешь, я вот смотрю на него и не верю, ни единому слову, — подозрительно прищурилась Алекса, читая очередное сообщение от Меркеля. — Да и ни одному сообщению.
— А мне казалось ты его так любишь… Любила… — удивилась Алёна.
Алекса отмахнулась поморщившись.
— Алён, тогда
— А Богдана любишь? — вдруг спросила подруга.
Алекса опустив глаза принялась складывать и так идеально сложенные футболки на полочках. Понимая, что Алёна ждёт посмотрела на неё желая соврать, да не смогла. Вздохнула.
— Не знаю я. Ладно. Хватит уже, — засобиралась схватив ключи и телефон. — Съезжу к Димке, распечатаю анкеты и скоро буду. У меня уже такое ощущение, будто живу в этом торговом центре.
— Обед захвати.
— Хорошо.
Прихватив рюкзак увеялась подальше от нежеланного разговора. Сердце-то уже не ноет, душа не скулит, но разговаривать всё ещё тяжко. Любит не любит, определение какое-то для них неподходящее.
Нестеров чувствовал приближение осени всей своей сущностью, наступает мрачная грустная пора. Пусть он смирился с поражением на любовном фронте, но это никак не может заставить его не любить, в эти дни из его жизни окончательно исчезла Алиса. Давно потерял, но в свете событий последних месяцев воспоминания ярко всплыли о каждом дне с ней и без неё.
Входит Богдан и глянув на друга садится поближе к столу в кресло.
— Нестеров, ну и рожа у тебя.
— Да свою-то видел?
— Видел, оторва опять напакостила, что недовольный такой.
— Алекса, нет, у меня свои задвиги.
— Говорить не хочешь?
— Нет, Богдан, не хочу. Да и говорить нечего, ничего не изменилось. Тоска меня по ней жрёт, изнутри прямо дыру во мне делает. Будто и не было пяти лет, как тогда с ума сходил от встречи до встречи, так и сейчас просто дохну от того, что не вижу её, не слышу, не могу касаться. На баб не могу нормально смотреть, пытаюсь уже хоть за одну зацепиться. И ни черта.
— А говоришь говорить не хочу. Понимаю, не самое приятное ощущение, когда с одной в постели и тут вдруг глючит на другую. Чуть времени и поостынешь, отпустит, ты главное пробуй, не сдавайся.
— Это ты поостыл, отпустило, а между нами и было знаешь в каком году. А жрёт, будто вот недавно. Я и всего только обнимал и не более. Понимаешь в чём проблема? Да, она потрясающая, раньше тянуло от одного только взгляда, а сейчас так тем более, но чтобы так задвигаться по прошлому. Наверное она права, это просто незавершённое тянет.
— Поэтому и настолько тяжко. Если б вы… То может бы и понял, что и нет ничего теперь уже. А так получается, как недосягаемая мечта. Когда-то не получил, а сейчас увидел и всплыло.
— Ты как обычно причину в постели ищешь. У тебя, что с мордой?
— Да у меня вечер и ночка замечательные были. И причины в постели, как всегда.
— Что случилось опять?
— Кристине кто-то сказал, что мы с Алексой в машине. Истерику устроила и уехала домой. Не призналась кто сказал, но утверждает знает было. И ещё, обмолвилась видела Алексу. Дураку понятно, кто сказал.