Эксперимент номер 225
Шрифт:
— Айзек, ты в порядке? — спросила Аннали, придерживая парня за руку.
— Не волнуйся, жить буду, — стоило ему только сказать эти слова, как вдруг парень упал прямо в руки девушки.
— Айзек! — она постаралась удержать его, но хрупкой девушке, вроде Аннали, было довольно проблематично это сделать.
Опираясь о стену, Айзек сел на пол. Похоже, он ещё до конца не пришёл в себя после недавней «операции».
— Мы можем немного отдохнуть. Как твои раны?
— Всё нормально… Крови почти нет, — ответил метис, но судя по отдышке, с ним было явно не всё хорошо.
Аннали присела
— Айзек, что ты будешь делать, когда мы выберемся? — вдруг спросила она.
— Я вернусь к своей обычной жизни. Возможно, сменю город и постараюсь устроиться там. А ты?
— А я вернусь к себе на родину, отстрою дом родителей, устроюсь медсестрой и буду жить там, в небольшом городке.
— Ясно. — произнёс парень.
Несколько минут они просидели молча.
— Айзек, ты сказал, что вернёшься к своей обычной жизни. Ты говорил, что раньше жил на улице.
— Да… У меня, в отличие от тебя, нет дома, куда можно вернуться.
— Как так получилось?
— После того, как я сбежал от того ублюдка, что формально считался мне отцом, мне ничего не оставалось, кроме как жить на улице. Родственников своих я в глаза никогда не видел и даже не знал про их существование, поэтому я был один.
— Почему ты сбежал?
— В детстве… «он» продавал моё тело другим людям… Если я не подчинялся, «он» избивал меня и запирал в подвале без еды и воды на несколько дней. Однажды я просто сбежал и стал жить на улице. Но всё оказалось не так просто. Мне всё равно нужно было есть, а для этого нужны были деньги, которые можно получить на работе. Я пробовал найти эту «работу», но идиота, вроде меня, который не умеет ни читать, ни писать никуда не брали. Только что-то тяжёлое перетащить, если сил конечно хватит. Хех, даже не знаю, платили ли они мне вообще, ведь я даже считать не умею. А потом мне в голову пришла одна мысль…
Айзек брёл по переулкам, плотнее натягивая тёмный капюшон на свои длинные спутанные волосы багрового отлива. Его рука сжимала в кармане самодельную заточку. Сейчас в переулок зайдёт человек. Нужно всё сделать быстро. И вот спустя пару минут ожидания, в переулок завернул мужчина солидной внешности.
Недолго думая, Айзек вылетел из укрытия и прижал его к стене, подставив заточку к шее:
— Только попробуй пикнуть, я тебе горло перережу, — угрожающе прошипел он, смотря несчастному прямо в глаза. — Деньги. Давай всё, что у тебя есть, — в следующую секунду потребовал парень.
Мужчина дрожащими руками залез в бумажник и протянул метису купюры, что были там. Айзек забрал их и после этого резко швырнул его в сторону со словами:
— Убирайся, пока я не передумал.
Персона в тот час же бросился вон из переулка, где он только что не попрощался с жизнью. Айзек рассмотрел деньги в своей руке. Вот бы он ещё умел считать… Но одно он понимал точно — эти цветные бумажки можно обменять на еду.
Запугивать людей оказалось проще, чем он думал. Хоть за это умение он мог сказать своему псевдо отцу спасибо.
Вечером, после удачной «охоты», Айзек направился в магазин. С прилавка он сразу взял хлеб, несколько батончиков, пару бутылок с водой
— Добрый вечер, — поприветствовала его кассир, пробивая товары. — С вас 26$.
— Этого хватит? — спросил парень, просовывая ей бумажки.
Кассир отсчитала нужное количество денег и пробила чек. Айзек собрал купленное в пакет и поплёлся вдоль улиц. Он пришёл к заброшенному зданию и, окинув его взглядом, тихо прошептал:
— Сегодня ночую здесь.
Забравшись на самый верхний этаж, предварительно оценив по пути состояние конструкции, Айзек устроился возле разбитого окна, через которое пробивался слабый лунный свет, и стал по очереди вытаскивать продукты и приступать к трапезе.
Теперь ему не стоило заботиться о пропитании, как минимум 2–3 дня. Айзек привык к голоданию, поэтому съедал всё сразу и побольше, чтобы хватило на несколько дней. Однако это «побольше» ограничивалось одной буханкой хлеба и одной банкой газировки, остальное он уже доедал по ходу.
После трапезы, Айзек сложил остатки обратно в пакет и убрал его в сторону. Он нашёл уютный угол и, снова натянув капюшон на голову, удобно устроился у стены рядом с окном, смотря на лунный свет. Что-то было в нём такое успокаивающее и одновременно красивое. Это помогало парню успокоиться и заснуть. Однако Айзеку всё равно постоянно снились кошмары о своей прошлой жизни…
— Мне приходилось воровать, а потом грабить людей, чтобы выжить. Этих денег хватало на еду и тёплую одежду. Хоть так, но меня устраивала подобная жизнь. Но однажды одна баба, которую я попытался ограбить, донесла на меня в полицию. Меня нашли, поймали и закрыли за решётку. Эта полиция была связана с лабораторией и в тайне продавала им бомжей, алкашей, наркоманов, шлюх, бездомных, которых даже искать не будут. Так я оказался здесь… В лаборатории я стал подопытной крысой. Хех, со мной делали такое, что я потерял счёт времени. Посредством болезненных опытов они изменили моё тело и сделали меня таким, какой я сейчас, — с нервной ухмылкой говорил он.
— Айзек… — тихо произнесла Аннали, она была шокирована его историей. — Это… так печально.
— Вся наша жизнь одно печальное явление. Гхм!.. — резко послышался сдавленный крик.
— Что с тобой? — спросила девушка, посмотрев на него.
— Ничего… Ах-ах, — Айзек задышал часто, холодный пот покрыл его тело. Но это было не из-за раны, причина была в другом. — Агх! — резко крикнул он.
— Айзек! — Аннали присела возле него и попыталась осмотреть метиса, чтобы понять в чём дело.
— Больно… как же больно… Мне… нужна кровь…
В следующее мгновение Айзек схватил девушку за плечи и резко повалил на пол. Рассмотрев его ближе, Аннали ужаснулась. Изо рта парня торчало несколько острых клыков, его глаза покраснели, словно все капилляры, что были в его белках полопались. Красная грубая чешуя покрывала теперь не только его руки, но и шею, и переходила на лицо.
Айзек зарычал, словно огромная рептилия и, раскрыв слюнявую пасть, вцепился в плечо девушки. Аннали почувствовала резкую боль, как тёплая кровь стекает по её руке. Она открыла рот, её челюсть свело судорогой, голос пропал, она не могла даже позвать на помощь. В глазах постепенно темнело…