Эксперимент, Теория, Практика. Статьи, Выступления
Шрифт:
Чтобы определить производительность труда ученых, надо оценить научную продукцию. Точно это, конечно, сделать трудно. Американцы пытаются сделать это таким путем. Они подсчитали число научных работ в ведущих областях естествознания и технических наук, напечатанных учеными на всех языках в различных странах в главных научных журналах. Судя по этим американским данным, получаем, что они делают сейчас 1/3 мировой науки. Мы делаем 1/6 часть мировой науки, т. е. в два раза меньше, чем они. Каждая из остальных стран делает меньше нас. Так что по научной продукции мы являемся второй страной в мире. Но если принять приведенные цифры, то получается, что примерно с таким же количеством научных работников мы производим половину той научной работы, которую производят американцы. Поэтому, как это ни печально, но следует признать, что производительность
Производительность труда в науке определяется, во-первых, количеством материальных возможностей, которыми располагает ученый, и, во-вторых, качеством воспитания и отбора кадров в научные учреждения.
Рассмотрим первое: американские затраты на науку по бюджету быстро растут. Они растут за последние 20 лет в среднем по 14% в год, а в 1965 г. рост достигнет наибольшей цифры — 20%, расходы только по федеральному бюджету составят сумму в 14 млрд. долларов.
В «Правде» в передовой статье от 17 декабря 1965 г. были приведены наши расходы по бюджету на науку. На ближайший год они равны 6,5 млрд. рублей. Их рост по сравнению с прошедшим годом — 9,9%.
Таким образом, при равном количестве научных работников материальная база у нас значительно слабее и это, конечно, сильно влияет на производительность труда. Поскольку сейчас усилить материальную базу нет возможности, то остается только значительно, примерно раза в два, уменьшить численность научных кадров, конечно, за счет улучшения их качества, то есть надо отсеять людей, которые не полностью могут оправдать своей работой те преимущества, которые дает положение ученого в стране.
К сожалению, не видно других возможностей кроме того, чтобы в ближайшее время целый ряд работников, которые работают в науке недостаточно эффективно, перевести в промышленность, где они могут принести большую пользу стране. Конечно, сразу такое серьезное мероприятие не делается. Но именно такой должна быть тенденция развития наших научных учреждений. Можно было бы, например, каждый год переводить 15—20% кадров из научных учреждений в промышленность и брать 7—10% хорошо отобранной и подготовленной молодежи, чтобы таким образом поднимать качество кадров и не закрывать доступ к науке перед притоком свежих сил. Но при этом следует отметить, что даже если решиться пойти по такому пути, то с теми законами и правами, которыми сейчас располагают в Академии наук директора институтов, мы такое мероприятие провести в жизнь не сможем.
Надо не бояться сказать, что за последние несколько лет разрыв в науке между нашей страной и Америкой не только не перестал сокращаться, но увеличился, мы срочно должны искать путь наверстать происшедшее отставание. Если в ближайшие годы мы не увеличим производительность труда наших ученых, не улучшим условия освоения в промышленности достижений науки и техники, то задача догнать Америку, конечно, не может быть решена. Если решительно и умело использовать те большие преимущества, которые дает в организации науки и промышленности наш социалистический строй, тогда это отставание в росте будет только временной заминкой. Я глубоко верю: если мы не будем бояться говорить правду о наших недостатках и ошибках и будем дружно искать пути их устранения, то мы скоро опять наберем в росте нашей научной работы прежние рекордные темпы.
Надо непрерывно и постепенно совершенствовать организационные формы для развития нашей науки: улучшать материальную базу, поднимать качество кадров и увеличивать производительность труда ученого.
Ко всем этим вопросам нам, ученым Академии наук СССР, надо отнестись особо серьезно. Мы являемся ведущим научным учреждением в стране и поэтому мы больше, чем кто-либо другой, отвечаем за развитие науки и освоение ее достижений.
СТОЛЕТИЕ «ЖУРНАЛА ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЙ И ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ» И РОЛЬ ЖУРНАЛОВ В РАЗВИТИИ НАУКИ
Доклад на заседании Президиума Академии наук СССР 15 марта 1973 г.
Опубликован в «Вестнике АН СССР», № 7, 13 (1973).
Историками
Первый в мире научный журнал появился в 1665 г., но их число стало непрерывно расти только с 1750 г., когда в Европе установилась регулярная почтовая связь. На рисунке приведена составленная историком науки Д. Прайсом [ 1 ] кривая роста общего числа научных журналов, издаваемых во всех странах.
Число научных журналов дано в логарифмическом масштабе; видно, что за последние триста лет их рост неизменно следует экспоненциальному закону.
Каждые 10—15 лет число журналов удваивается, и сейчас достигло внушительной цифры в 200 000. На рисунке также нанесено число издаваемых реферативных журналов, которые возникли, чтобы облегчить знакомство с большим количеством научной информации. Они появились уже в 1830 г., и как видно из рисунка, число их растет параллельно основной кривой и поэтому следует тому же экспоненциальному закону, что и рост числа основных журналов. Реферативных журналов сейчас около 300.
Широко публикуемые сейчас статистические данные показывают, что число научных работников и отпускаемые на научную работу средства тоже растут по тому же экспоненциальному закону, удваиваясь через каждые 10—15 лет. Таким образом, видно, что существует тесная связь между ростом числа научных журналов и масштабами развития научной работы. Это указывает на возможность на основе изучения численности и характера научных журналов получить полезные сведения по организации научной работы.
Например, из рисунка видно, что наука развивалась все эти 300 лет равномерно, и скачка, которого можно было бы ожидать и который бы соответствовал происходящей в наше время научно-технической революции, не обнаруживается.
Современное интенсивное развитие науки объясняется только тем, что, как известно, всякий процесс, который следует экспоненциальному закону, в конечном итоге всегда приобретает характер взрыва.
Первый научный журнал по физике у нас в стране возник 100 лет тому назад при Русском физическом обществе, его обложка приводится на рисунке слева. Уже после революции, в 1930 г., он перешел в ведение Академии наук СССР и стал называться, как видно из фото его современной обложки (см. рисунок справа), «Журналом экспериментальной и теоретической физики» и до сих пор рассматривается как наш ведущий журнал по физике. Поскольку в журнале за 100 лет отражены основные моменты развития нашей физики, поэтому, изучая помещенный в журнале материал, можно составить не только картину развития физических наук у нас в стране, но и ее современное состояние.
В юбилейном выпуске журнала помещена специальная статья, написанная Ю. М. Ципенюком [2], в которой по напечатанному в журнале материалу дается картина развития физики за 100 лет. Здесь мы отметим только некоторые из основных этапов развития физики за этот период у нас в стране, сосредоточив наше внимание на том, как журнал отражает современное состояние физических наук у нас.
Принято считать, что естественные науки начали развиваться в России в начале XVIII в., когда Петром I была основана Академия наук, в которую с самого начала были привлечены такие крупные ученые, как Эйлер, Бернулли. Тогда же в ней вырос и Ломоносов, первый гениальный русский ученый. Но несмотря на такое блестящее начало физики и химии, после Ломоносова, в конце XVIII и в начале XIX вв. физико-математические науки развивались у нас значительно слабее, чем в Западной Европе. Для эффективного развития этих наук требовалась материальная и техническая базы, которых в нашей, тогда еще сугубо сельскохозяйственной, стране не было.