Эксперимент
Шрифт:
— Моя, любимая, — шептал Богдан, неустанно продолжая сжимать и покрывать поцелуями.
Она же молчала, ни проронив за ночь и слова. Ни одного. Что внутри дома, что снаружи пронёсся страшный уроган. Богдан крепко сжав любимую с рассветом уснул. Она еле касаясь гладила его спину, наслаждаясь каждым прикосновением. Ещё минутка, ну пару секунд и пять минут. Продлевала убегающее время. Если не сейчас, то никогда не сможет.
Слёзы застрявшие в горле подбирались наружу. Одна, затем другая скатились по щекам на подушку. Тихонечко, чуть дыша заставила себя выбраться
Хорошо Богдан принёс высохшую одежду, когда спускался за водой. Одела мятое платье, босоножки сгребла за ремешки и на цыпочках кралась из комнаты. Остановилась у двери, не надо, повторяла про себя, но всё равно обернулась. Прекрасное зрелище загорелого, обнажённого парня на белых простынях, еле заметное дыхание, капризные губы даже во сне. Оторвав взгляд, быстро вышла.
Нашла сумку, телефон, обернулась на лестницу. И кинулась из дома прочь, с каждым шагом сердце билось тяжелее и тяжелее, выбежала через входную дверь и понеслась, как можно быстрее, как можно дальше от него, пока не передумала, сама себе не доверяя. Слёзы стекая по щекам уносило ветром. Внутри разрывало на части. Да простят меня боги. Противоречия убивали. Докажи или опровергни, стучало в мыслях надеждой.
Тучи расступились, бледное утреннее небо окрасил рассвет, нежнейшими розовыми бликами. По совершенно пустой дороге босиком бежала девушка, в голубом коротеньком платье, следом за ней развивался шлейф длинных светлых локонов. В одной руке маленькая сумочка, в другой босоножки. Бежала так, что позавидует любой профессионал. Быстро и даже слегка безумно, так будто за ней черти гнались. На самом деле бежала от себя, от своей слабости, от самой себя, от своего проигрыша… От желания вернуться… Он не докажет, что любит её. Знала наперёд. Уже этим утром его чувства скорее всего перерастут во что-то другое. Если остановится, заплачет… Бежала не чувствуя боли впивающихся в нежную кожу камешков, не чувствуя прохладу утра, не чувствуя ничего…
Богдан проснулся будто его толкнули. Один, резко вскочил, Алексы в комнате нет.
— Лекс… — позвал охрипшим голосом.
Тишина. Обошёл весь дом, никого. Вернулся в комнату, вещей нет. Ушла?! Взъерошил волосы руками и сел на край кровати. На полу валялся телефон. Набрал её номер, абонент вне доступа. Через не закрытые шторы крались первые лучи солнца. Потёр устало переносицу.
— Паразитка! — швырнул телефон на кровать. — Сбежала. Умеет же всё испортить. Что опять не так?!
В душу закралось неприятное давящее ощущение, заставляя нервничать и метаться по дому, борясь с желанием быть ближе к любимой.
Глава 22
Грязные, замёрзшие ноги, растрёпанные волосы высохшие после дождя, бледное лицо с красными глазами. Трясущимися пальцами открыла дверь, уронив ключи возле порога. Налетев на чемодан у входа бросила босоножки. Сумку закинула на комод у зеркала, с грохотом попадала косметика на пол. Екатерина перепуганная вылетела на шум. И
— Опять отдыхать, — прокомментировала Алекса, прямо у входа стягивая платья и швыряя на пол.
— Не отдыхать, а на закупку! — пришла в себя Екатерина. — Что за вид? Ты где была?
— Да какое тебе дело? Где была там уже нету.
Устало прошагала к ванной, успела только взяться за дверную ручку, как услышала.
— Куда ты дела деньги?
— О-о, с этого и надо было начинать, а не изображать, что тебя волнует, где была, — Алекса развернулась к матери опираясь на дверь. Ноги отказывались держать. — Отдала на благотворительность. Ты же понимаешь значение этого слова? Благо творить я решила.
— Ладно, потом разберёмся. У меня самолёт через час, магазин на тебе.
— Не думаю мамочка, что это хорошая идея. Андрюше оставь, я не справлюсь.
Открыла дверь и словив лёгкое головокружение захлопнула за собой. Давая тем самым понять, разговор окончен.
***
Сутки, ровно сутки Богдан выдержал не наводить панику. Абонент вне доступа. Дима и Алёна в два голоса утверждали, что с ней всё хорошо. Совершенно не зная о происходящем. С вопросом почему отключен телефон пришёл к другу. Нестерова осенило не сразу.
— Так ей мобилу вернули, своим номером пользуется…
Богдана словно кипятком полили, весь пылал. Не проронив и слова направился к машине.
— Богдан, — окликнул Дима. — Что происходит?
— Ничего. Номер дай.
Сохранив заветные цифры и не дав объяснений другу, уехал. Он впервые так рано приезжает домой. Тихо, пусто, прямо, как у него внутри. Что происходит? Знать бы самому… Растянувшись на кровати закрыл глаза, провёл ладонью по постели, яркие слайды до сих пор в голове, будто это было вот только что. Дал себе несколько часов прежде, чем набрать номер. Раздались длинные гудки, вселяющие надежду, но на звонок не ответила. Что не так? Задавался вопросом бесчисленное количество раз.
С трудом пережив ночь, Богдан рвал и метал. Беспомощность сменилась гневом. Почему она не берёт трубку и уехала, как сказала Алёна. Почему не отвечает на звонки. Чувство злости, и наступающей неизбежности, разбирало на части, тоска по ней пораждала ярость, которую сложно было контролировать. Он пытался избегать всех кого смог. Непонимание, неприятное ощущение потери заползало в самое сердце. Ревность беспощадно разъедала душу.
Вечером не выдержал. Влетает в кабинет Нестерова громко хлопнув дверью.
— Какого хрена она не берёт трубку?! Не отвечает на сообщения!
— Во первых не ори, — встал Димка из-за стола. — Что у вас опять случилось?
Заметив, как Богдана потряхивает налил воды и протянул стакан.
— В том-то и дело ничего.
— Так не может быть.
— Я тебе говорю, сбежала рано утром и уже два дня не отвечает на звонки, игнорит сообщения. Я даже домой к ней ездил. Никто не открывает. В магазин ездил. Там то же никто ничего не знает, Алёна удивлённо сказала уехала. Куда, зачем?! Нестеров, что происходит?