Эксперт № 15 (2014)

Эксперт Эксперт Журнал

Научные исследования и прикладные разработки в сфере создания институциональных технологий и проектных стандартов преемственно ведутся в нашей стране свыше 30 лет.

Можно сразу назвать целый ряд социальных сфер современного российского общества, заключающих в себе колоссальный потенциал проектного освоения, который покуда высвобождается крайне медленно. Из-за институциональной сложности успешные результаты, достигаемые там практиками, имеют ручной, штучный и потому единичный характер. Речь идет, в частности, об инфраструктурных проектах, о процессах ускоренной промышленной модернизации и реиндустриализации, о развертывании, эксплуатации и сервисе современных комплексов вооружений, о решении проблем моногородов, о сфере ЖКХ, о системах лекарственного обеспечения и медицинского страхования, о международных инновационных проектах, включающих в себя офсетные сделки, и ряде других.

Все эти сферы объединены тем, что приход в каждую из них волны технологий институционального инжиниринга потенциально ведет к стратегическому сдвигу. Причем интегральный прорыв к новому технологическому укладу возможен в ближайшем будущем.

Миссия России, обусловленная уникальностью ее социокультурной энергетики, — сформировать международный центр альтернативных преобразующих инвестиций. И прежде всего — инвестиций не в глобальную «социалку», а в промышленные, инфраструктурные, инновационные проекты в стране и за ее рубежами. Экспорту капиталов можно и нужно противопоставить экспорт институциональных технологий и компетенций. Преобразующие инвестиции могут не столько закрепощать получателей, сколько расширять и капитализировать их ресурсную и производственную базу, формировать новую социальную среду и образ жизни, в том числе целые классы и кластеры современных рабочих мест.

Независимость подразумевает высокотехнологичную силу. Чтобы сила прирастала, нужно не сберегать ее, а делиться ею. Союз с Россией должен делать союзников сильнее.

Здоровье местного розлива Галина Костина

Россия долгие годы жила за счет иностранных лекарств, пока правительство не решило коренным образом изменить ситуацию. К 2020 году отечественные лекарства должны составлять как минимум половину. И отрасль пока уверенно идет к этой цели

section class="box-today"

Сюжеты

Здравоохранение:

Дышите реже

Французская мода, или Дюкан вам в помощь

/section section class="tags"

Теги

Здравоохранение

Фармацевтическая отрасль

Эффективное производство

/section

Мой родственник, ежедневно принимающий сердечные препараты, услышав о возможных санкциях со стороны западных стран, полез в интернет выяснить, производятся ли в России аналоги. Так, на всякий случай. И облегченно вздохнул. Долгое время мы лечились в основном иностранными лекарствами, сохраняется эта зависимость и сегодня. Однако несколько лет назад правительство в рамках программы «Фарма-2020» сформулировало задачу довести объемы лекарств отечественного производства в стоимостном выражении с 20 до 50%. Когда обсуждался проект программы, сомневающихся было немало. В 2010 году программа была принята, и довольно быстро появились результаты. Ряд иностранных компаний инвестировали в строительство собственных заводов в России, другие стали подыскивать местных партнеров для производства, третьи — заключать лицензионные соглашения на совместное доведение продуктов до рынка. По мнению экспертов, мы овладеем половиной рынка раньше намеченного срока — 2020 года. Более сложная задача — насытить рынок собственными инновационными средствами.

Построй завод в России

Это сейчас почти все иностранные компании говорят, что для тех, кто хочет прийти в Россию всерьез и надолго, важна локализация. А когда «Фарма-2020» была только проектом, это вовсе не было очевидностью. В 2007 году, когда проект разрабатывался, доля российских лекарств на рынке составляла примерно 17%. Тогда еще не грянул финансовый кризис, заставивший развитые страны ужимать бюджеты здравоохранения, вслед за которыми начали сокращаться и фармрынки. Тогда еще не был задан вектор более быстрого роста развивающихся рынков, в число которых входит и наша страна. Тогда Россия со своим рынком в размере около 10 млрд долларов, не самым богатым населением и вялой заботой государства о здоровье граждан, была не самой привлекательной страной для мировой фармацевтической отрасли. И замышляемые Минпромторгом, главным инициатором «Фармы-2020», меры казались иностранцам выкручиванием рук. Как говорил тогда представитель одной из крупных западных компаний, нам совершенно ни к чему городить еще одно производство для такого маленького рынка, достаточно имеющихся мощностей.

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Впрочем, иностранные фармкомпании,

по словам Николая Демидова , руководителя аналитической компании «IMS Health Россия и СНГ», начали приходить в Россию еще в 1990-х. Но тогда это были единичные и скорее имиджевые проекты. Одной из первых строить собственный завод в России решила венгерская компания Gedeon Richter. В начале 2000-х инвестировать в местное производство стали и другие компании. К примеру, в 2003 году компания Krka начала строить завод в Истринском районе Подмосковья, инвестировав в него 40 млн евро.

Новый импульс иностранные компании получили в 2005 году с введением программы дополнительного лекарственного обеспечения (ДЛО), когда государство выделило дополнительно 50 млрд рублей для бесплатного предоставления лекарств льготникам. «Стало ясно, что Россия готова покупать более дорогие лекарства, — говорит Николай Демидов. — Примерно в это же время стала обсуждаться программа “Фарма-2020”, и иностранные компании уже всерьез задумались над локализацией». В общем виде «Фарма-2020» ставила две цели: увеличение доли отечественных лекарств и создание собственных инновационных средств. Предполагалось, что первую задачу можно решить с помощью локализации иностранных производств, вторую — на первых этапах с помощью трансфера технологий.

Основных направлений локализации было два: строительство собственного завода (либо покупка местных игроков) или контрактное производство на заводах местных компаний. Заводы строили прежде всего компании, производящие дженерики, однако были и исключения. Одной из первых, в 2005 году, немецкая STADA начала приобретать российские предприятия — сначала «Нижфарм», потом «Макиз-фарму» и «Скопинфарм», затем «Хемофарм». Компания Sanofi стала первой международной компанией из пятерки глобальных лидеров, запустившей в России производство высокотехнологичных биопрепаратов последнего поколения. В 2010 году она купила завод, который вышел на полный цикл производства летом 2013-го. «Выпуск аналогов инсулина — очень сложный производственный процесс, значительно отличающийся от выпуска других препаратов и сопровождающийся многоступенчатым контролем качества, — говорит вице-президент, руководитель евразийского направления Sanofi и генеральный директор “Sanofi Россия” Патрик Аганян . — Безусловно, благодаря запуску локального производства компания получила очевидное преимущество — статус российского производителя, что дает определенные преференции в закупках инсулина за счет средств бюджета». Завод «Санофи-Авентис Восток» помимо производства инсулинов осуществляет упаковку современных онкологических препаратов.

Свои производства стали строить компании Servier, Nycomed; Krka вложилась во вторую очередь завода. В одном только калужском фармкластере обосновались компании Berlin Chemie, Novo-Nordisk, AstraZeneca. В Петербурге строит свой завод один из лидеров мировой фармы — Novartis.

«Планы строительства завода Nycomed обсуждались еще в 1996 году, но тогда было чудовищно трудно убедить их вложиться в нестабильный рынок, — рассказывает глава представительства японской компании Takeda (купившей Nycomed) Андрей Потапов . — Вернулись к этому вопросу в начале 2000-х. Тогда экономика развивалась динамично, деловой климат улучшился, а бизнес существенно вырос. Стало легче убеждать людей, принимающих решения об инвестициях, прийти в Россию всерьез и надолго». С учетом всех реалий разработали бизнес-кейс, и после его тщательной оценки было принято положительное решение о строительстве завода в России. В прошлом году завод в Ярославле выпустил первую продукцию. Компания рассчитывает, что постепенно объемы производства будут увеличиваться за счет расширения ассортимента лекарств. По словам Андрея Потапова, пациент будет иметь доступ к качественному и «свежему» продукту, возможно, со временем более дешевому (когда полностью загрузятся мощности завода). Планируется и снизить расходы на логистику — при больших объемах производства и в случае возможного доступа к преференциям со стороны государства.

Преференции для локальных производителей — один из рычагов, способствующих локализации. В госзакупках льготу 15% по цене получает только локальный продукт. «Пока не было точного определения, что является локальным продуктом, многие компании стали размещать на местных производствах упаковку своих препаратов, — рассказывает Николай Демидов. — Однако Минпромторг предложил после 2014 года ввести дифференцированную систему преференций в зависимости от стадии производства». Речь идет о том, что льгота 15% может остаться для упакованного в России продукта, льгота 30% — для готовой лекарственной формы, а льгота 40% — для продукта полного цикла, начатого с производства субстанции.