Эксперт № 34 (2014)
Шрифт:
Сегодня в России уже есть очень удачный пример государственно-частного партнерства в развитии арктической инфраструктуры — порт Сабетта, который строится на северо-восточном побережье полуострова Ямал (Ямало-Ненецкий автономный округ). Он станет опорным морским портом в центральной части российской Арктики. Но от Сабетты на запад до Мурманска — почти 3000 км. Поэтому нашей стране крайне необходим как минимум еще один узловой арктический порт, расположенный в западной части Севморпути поблизости от шельфовых месторождений Баренцева и Печорского морей. И таким портом может стать Индига.
Сохранить чистоту
Реализация шельфовых проектов с особой остротой ставит вопрос о безопасности добычи нефти и газа для окружающей среды. Первые месяцы
Наряду с этим нефтегазовые компании принимают самое активное участие в возобновлении исследований Арктики, позволяющих получить практические данные не только о геологии, но и о морских течениях, ветрах, образованиях льдов и экологической ситуации в арктической зоне в целом. И ученым, и промышленникам, и властям северных территорий важно достоверно знать, что сейчас происходит в Арктике, чтобы предупреждать появление экологических рисков. «Роснефть», например, в этом году создает комплексную систему управления ледовой обстановкой в Арктике и с бортов двух ледоколов проводит мониторинг состояния морской фауны на Северном морском пути. «Газпром», в свою очередь, совместно с сотрудниками Ненецкого заповедника и Зоологического института РАН изучает морскую среду в прибрежье островов Печорского моря и тренирует своих специалистов-нефтедобытчиков на командно-штабных и комплексных учениях по ликвидации условных аварийных разливов нефти на шельфе.
И уже сейчас понятно, что мировая технологическая мысль движется в сторону создания полностью автоматизированных комплексов, которые будут добывать нефть и газ на морском шельфе не с помощью наружных платформ, как сейчас, а под водой (подо льдом). Элементы подобных комплексов уже созданы в Норвегии, Японии и России. Поскольку в основе большинства техногенных аварий лежит все же человеческий фактор, дальнейшая работа в этом направлении уменьшит риск для окружающей среды Арктики.
Углеводы и углеводороды Максим Соколов
section class="box-today"
Сюжеты
Продуктовые санкции России:
Евросоюз ищет обходные пути
Укол адреналина
/section section class="tags"
Теги
Продуктовые санкции России
На улице Правды
Вокруг идеологии
Общество
/section
Способ преобразования отечественных углеводородов в экзотические жиры, белки и углеводы был открыт еще в XVIII в. Муромский предприниматель Поташов, имевший крышу в лице светлейшего князя Г. А. Потемкина-Таврического, однажды на Григория Богослова — княжеские именины — прислал покровителю из Мурома экзотические плоды, сопроводив подарок запиской: «Сии ананасы тамо родятся, где дров в изобилии; а у меня лесу не занимать, потому и сей дряни довольно». Такое углеводородное изобилие понравилось светлейшему, и он во весь стол возгласил: «Уважил! Спасибо! Захотел бы Поташов ремень из спины у меня выкроить, я бы сейчас».
figure class="banner-right"
var rnd = Math.floor((Math.random * 2) + 1); if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
Посетители гастрономических магазинов и их хозяева не выражали готовности таким героическим образом отслужить В. В. Путину — не XVIII, чай, век, — а многие изысканные гастрософы вместо того бранили его нещадно, притом
С точки зрения идеальной экономической свободы дело и вправду печальное, поскольку лучшие столичные гастрономические магазины по числу позиций и артикулов еды теперь безнадежно отстанут от лучших магазинов в крупных городах Западной Европы. Актуализируется анекдот 70-х гг., когда наследник торгового дома Елисеевых, посетив СССР и увидев скудость ассортимента, спрашивает: «Ну и кому это мешало?» Про элитные магазины 1913 г. — публика попроще стеснялась заходить к Елисееву — сказать, кому это мешало, за давностью лет затруднительно. В случае с магазинами 2014 г. — и не только элитными, приводятся разные доводы, извиняющие оскуднительные меры. Сводящиеся, во-первых, к тому, что если урон российского потребителя от этих мер не очень силен, то урон европейского производителя более чувствителен, и если Европа желает идти след вслед за США, то воля ее, но за это придется заплатить. Во-вторых, угнетение отечественного производителя еды не может длиться вечно, и раз уж так сложилась международная обстановка, грех не поддержать своего сеятеля и хранителя. Если же есть претензии к степени деликатности такого разворота и к количеству огрехов, ему сопутствующему, то обратный ход пружины, которую пережимали двадцать лет, и не только с едой, действительно может сделать политику импортозамещения слишком уж брутальной.
Дебаты на эту тему и познавательны, и актуальны; мы же, ограничившись темой вкусной и здоровой пищи, заметим лишь, что вкуса и здоровья в благоденствующей России до президентского указа от семи восьмых было не так много, уместнее было говорить о престижной пище и, соответственно, об ударе по престижному потреблению.
Обратившись к состоянию общепита, заметим, что и до 7/8 в нем наблюдалось два сильных изъяна. Во-первых, Москва была совершенно не равна Парижу, Риму, Вене в том отношении, что с титульным общепитом в ней наблюдался полный швах. В помянутых славных столицах нет проблемы отыскать заведение местной кухни, напротив — они господствуют, и довольно заведений, где тороватый хозяин подобен Петру Петровичу Петуху: «Да кулебяку сделай на четыре угла, в один угол положи ты мне щеки осетра да визиги, в другой гречневой кашицы, да грибочков с лучком, да молок сладких, да мозгов, да еще чего знаешь там этакого, какого-нибудь там того. Да чтобы она с одного боку, понимаешь, подрумянилась бы, а с другого пусти ее полегче. Да исподку-то, пропеки ее так, чтобы всю ее прососало, проняло бы так, чтобы она вся, знаешь, этак растого — не то, чтобы рассыпалась, а истаяла бы во рту как снег какой, так чтобы и не услышал. А в обкладку к осетру подпусти свеклу звездочкой, да сняточков, да груздочков, да там, знаешь, репушки, да морковки, да бобков, там чего-нибудь этакого…»
С поправкой на специфику национальной кухни французский или итальянский ресторатор — совершеннейший Петух, тогда как в Москве такого Петуха днем с огнем не сыщешь. В столице России господствует азербайджанский общепит, о котором нельзя сказать ничего плохого, кроме того, что он не русский. Примерно как в Риме можно было бы сносно поесть лишь в марокканских заведениях.
Нельзя сказать, чтобы тоскливой интернационализации не бывало и прежде. Тестовский трактир, куда в дни его славы «знать во главе с великими князьями специально приезжала из Петербурга съесть тестовского поросенка, раковый суп с расстегаями и знаменитую гурьевскую кашу», во время русско-японской войны был креативно преобразован: «Подошел метрдотель, в смокинге и белом галстуке, подал карточку и наизусть забарабанил: “Филе из куропатки… Шоффруа, соус провансаль… Беф бруи… Филе портюгез… Пудинг дипломат… — И совершенно неожиданно: — Шашлык по-кавказски из английской баранины”», — после чего великие князья туда уже не ездили. Но в наши дни интернационализация — «блюда японской, кавказской и европейской кухни» — приобрела характер повальной чумы.